Читаем Махабхарата. Рамаяна полностью

Махабхарата. Рамаяна

Автор Неизвестен -- Мифы. Легенды. Эпос. Сказания

«Построилось войско Юдхиштхиры к бою.Поставив Шикхандина перед собою,Напали пандавы на Бхишму седого,Разили воителя снова и сноваСекирой, и палицей, и булавою,И дротиками, и стрелой боевою.Вот эта стрела — с золотым опереньем,Вот эта — страшна своим мощным пареньем,А эти похожи на зубы теленка,А эти, пылая, несутся вдогонку,А эти — всех прочих острее, длиннее,Ты скажешь: то кожу сменившие змеи!Но, кровью облитый, страдая от боли,Сын Ганги не бросил военное поле.Зажглись его стрелы, как молний зарницы,И громом был грохот его колесницы,А лук — словно огнь, в бранной сече добытый:Служил ему топливом каждый убитый,Как вихрь, раздувающий пламя, — секира,А сам он — как пламя в день гибели мира!^{101}Он гнал колесницы врага, всемогущий,И вдруг появлялся в их скачущей гуще.Казалось, как ветер сейчас он взовьется!Он вражеских войск обошел полководца^{102}И вторгся, стремительный, в их середину,И громом колес он наполнил равнину,И воины в страхе на Бхишму глядели,И волосы дыбом вздымались на теле.^{103}Иль то небожители, гордо нагрянув,Теснят ошалелую рать великанов?^{104}Шикхандин метнул в него острые стрелы, —И лук потерял богатырь поседелый,Упали при новом воинственном кличеИ знамя его, и его колесничий.Лук более мощный схватил он, великийСын Ганги, но Арджуна Багряноликий^{105}Метнул три стрелы, запылавших багрово.Тут Бхишма лишился и лука второго.Сын Ганги все время менял свои луки,Но Арджуна, этот Левша Сильнорукий,Исполненный силы и удали ратной,Оружье его разбивал многократно.А Бхишма, сражением тем изнуренный,Облизывал рта уголки, разъяренный.Он дротик схватил, что сразил бы и скалы,Метнул его в Арджуну воин усталый.Сверкал, словно молния, дротик летучий,Но Арджуны стрелы нахлынули тучей, —Сильнейшего из венценосных потомков^{106}Пять стрел полетело, и на пять обломковБыл дротик разбит. Иль сквозь тучи пробилась —И молния на пять частей раздробилась?Держав покоритель, чьи подвиги громки,Разгневанный Бхишма взглянул на обломки,Подумал: «В душе моей горечь и мука,Но я бы сразил из единого лукаВсех братьев-пандавов стрелой своей скорой,Не сделайся Кришна пандавам опорой!На них не пойду я отныне войною,Подвигнут на это причиной двойною:Отважных пандавов убить невозможно,К тому же обличье Шикхандина ложно, —Хотя он считается доблестным мужем,Мы женскую сущность его обнаружим!Когда-то Сатьявати, дочь рыболова,Взял в жены Шантану — и молвил мне слово:«Ты сам изберешь себе, сын мой, кончину,Ты сам своей смерти назначишь годину.Как видно, в сей жизни достиг я предела,И смерти моей, видно, время приспело».От стрел не искал уже Бхишма защиты,Сквозь щит и броню многократно пробитый.Шикхандин, порывистый в схватках и спорах,В грудь Бхишмы метнул девять стрел златоперых,Но Бхишма не дрогнул: спокойна вершина,Хотя у подножья трясется равнина!С усмешкою Арджуна, в битвах счастливый,Из лука метнул двадцать стрел, из Гандивы,В противнике двадцать пробил он отверстий,Но Бхишма не дрогнул, исполненный чести,Не дрогнул, хоть хлынула кровь из отверстий,И стрел оперенных вошло в него двести!Обрушило полчище воинов стрелы,Но Бхишма, израненный и ослабелый,Стоял, не колеблясь, как мира основа.И Арджуна, яростью движимый, сноваШикхандина перед собою поставил,Стрелу в престарелого Бхишму направил,Разбил его лук, удивлявший величьем,Свалил его знамя совместно с возничим.Почувствовал Бхишма погибели холод,Лук более мощный схватил, но расколотИ этот был острой стрелой на три части…Потребно ли Бхишме военное счастье?Не луков, а жертв он свершал приношенье,От Арджуны не защищаясь в сраженье!Надел новый щит, новый меч обнажил он.«Победу иль смерть обрету!» — порешил он.Но стрелы взлетели, и щит раскололи,И выбили меч из десницы: дотолеЕще не знавал он позора такого!И вздрогнуло войско пандавов от реваЮдхиштхиры: «Смело, с бесстрашным стараньем,На старого Бхишму всем войском нагрянем!»Низверглись на Бхишму, как ливень великий,Трезубцы и копья, секиры и пики,И стрелы взвивались крылато и звонкоИ в старца вонзались, как зубы теленка^{107}.Оглохла равнина от львиного рыка:Пандавы рычали, как львы, о владыка,Рычали твои сыновья-кауравы,И Бхишме желали победы и славы.Так двигалась битва на утре десятом.Был родичу родич тогда супостатом,Была водоверть, — будто Ганга святаяРевела, в нутро Океана впадая.На землю нахлынули крови потоки,В которых и близкий тонул, и далекий.Теряя колеса, и оси, и дышла,Сшибались в бою колесницы; и пришлыйИ здешний в предсмертных мученьях терзались.Слоны в гущу всадников грозно врезались,Топча лошадей, колесницы и конных,И стрелы впивались в слонов разъяренных,И падали грузно слоны друг на друга,И воплями их оглашалась округа,И долы тряслись, и вершины дрожали,И люди стонали, и лошади ржали.Пандавы на Бхишму, исполнены гнева,Напали со стрелами справа и слева.«Хватай! Опрокидывай! Бей в поясницу!» —Кричали бойцы, окружив колесницу.И места не стало у Бхишмы на теле,Где б стрелы, как струи дождя, не блестели,Торча, словно иглы, средь крови и грязи,Как на ощетинившемся дикобразе!Так Бхишма упал на глазах твоей рати,Упал с колесницы, о царь, на закате,К востоку упал головой, грозноликий, —Бессмертных и смертных послышались крики.Упал он — и наши сердца с ним упали.Он землю заставил заплакать в печали,Упал он, как Индры поникшее знамя,И ливнями небо заплакало с нами.Упал, придавил богатырь престарелыйНе землю, а в теле застрявшие стрелы».

Перейти на страницу: