Махмуд Эсамбаев

Махмуд попросил пастухов показать ему могилу Чингисхана, и они, не раздумывая, кивнули головами.

Поехали втроем. Махмуд на своей рабочей лошадке и двое стариков. Ехали довольно долго. Не меньше трех часов.

Остановились на вершине горы. Отсюда открывался огромный мир степей, простирающихся беспредельно во все края горизонта.

— Здесь! — сказал один из стариков, немного говоривший по-русски. — Это гора Великого хана.

— Значит, здесь его могила? — спросил Махмуд. Он-то знал, что место погребения археологи ищут уже многие десятки лет.

— Где могила, точно никто не знает, но Великий хан велел похоронить себя так, чтобы с места упокоения он мог бы видеть всю свою степь…

Что ж, такое желание великого человека было понятно Махмуду.

Однажды вечером, когда он уже собрался в обратный путь, состоялся большой праздник. Много людей в ярких одеждах собралось возле костра. Тогда Махмуд увидел танец монгольских охотников и сразу понял, что именно он был нужен ему, чтобы выразить чувство беспредельности и вечности степного мира, которое, видимо, так хорошо понимал и которым так умело пользовался великий Чингисхан. Это был танец охотника и орла, и как только он увидел его, в воображении Махмуда возникла картина танца, в которой обе эти роли будет исполнять он один…

Когда в день отъезда из Монголии в Улан-Баторе он показал на большой сцене оперного театра этот танец, его долго не отпускали и заставили несколько раз повторить. Махмуд понял, что дети Чингисхана признали его своим. Ему даже подарили мохнатую степную лошадку. «Такой замечательный охотник, как вы, — объяснили ему, — не должен ходить пешком».

Лошадка была очень похожа на ту, что возила его по монгольской степи и на гору Великого хана…

* * *

Ну а Демон?

Он по-прежнему ждал своего часа.

Махмуд всё еще не мог решить, нужна ли ему в этом танце напарница. Нужна ли Тамара, без которой невозможна драма любви, и кто сможет исполнить роль возлюбленной Демона?

Как мощно и грозно звучит клятва Демона! В этом монологе уже заложен танец:

Клянуся небом я и адом,
Земной святыней и тобой,
Клянусь твоим последним взглядом,
Твоею первою слезой,
Незлобных уст твоих дыханьем,
Волною шелковых кудрей,
Клянусь блаженством и страданьем,
Клянусь любовию моей
(…)
Твоей любви я жду, как дара,
И вечность дам тебе за миг;
В любви, как в злобе, верь, Тамара,
Я неизменен и велик.
Тебя я, вольный сын эфира,
Возьму в надзвездные края;
И будешь ты царицей мира,
Подруга первая моя…

Да, монолог… но это все-таки танец двоих. Хотя Тамара в этой сиене может быть представлена едва различимой тенью…

Кажется, начал проявляться какой-то подход. Но в это время…

Позвонил с «Мосфильма» кинорежиссер Леонид Попов и предложил Махмуду роль Шамана в своем фильме «Земля Санникова».

Махмуд любил кино. Однако еще в юности решил, что у него, так щедро одаренного талантом танцевального движения, способностей драматического актера нет. Ничего удивительного — не может человек быть одарен всеми артистическими талантами сразу.

Потому на многочисленные предложения сниматься в кино он отвечал неизменным отказом, не пускаясь при этом в долгие разговоры и объяснения. Извините, не могу. Совершенно нет времени.

Правда, в нескольких кинокартинах он все-таки снялся, но то были фильмы о танце. Тут он, по сути, делал то же самое, что на сцене, — танцевал.

Что же касается фильмов художественных, то Махмуд совершенно искренне считал, что это трудное дело — не его стихия.

Скажем сразу, что тут он заблуждался. Однако причина у этого заблуждения была старая и очень стойкая.

По правде говоря, Махмуд еще в детстве мечтал не только танцевать, но стать драматическим актером. И вполне возможно, что стал бы… если бы не «Мцыри».

Лермонтовский Мцыри — самый любимый из множества известных Махмуду литературных героев! Мцыри, которого он в глубине души всегда считал своим братом… и надо же такому случиться, именно в роли Мцыри он безобразно провалился (так он считал) на давнем школьном вечере…

Что ж, и у Махмуда было немало искренних заблуждений на свой счет. На самом же деле он был щедро одарен драматическим талантом. Это не вызывает сомнений. Достаточно посмотреть картины, в которых он снимался, и в особенности, конечно, фильм «Земля Санникова».

Тут Махмуд играл с удовольствием, от всей души, в компании с прекрасными драматическими актерами Владиславом Дворжецким, Олегом Далем, Георгием Вициным и Юрием Назаровым. Эсамбаев в этом фильме был шаманом — духовным вождем затерянного в арктических льдах народа онкилонов. Эту в общем-то второстепенную роль Махмуд превратил в одну из самых ярких и драматичных.