Махмуд Эсамбаев

Зато теперь у него был сын, которому предстояло воплотить в жизнь давнюю мечту отца о справедливости. Старшие сыновья унаследуют дом, скот и поля и станут работать на земле, как и сам Алисултан. Зато младший, Махмуд, должен стать судьей. Теперь это возможно. Наступили такие времена, когда ребенок может учиться сколько угодно и узнать всё необходимое для того, чтобы судить справедливо и неподкупно.

У одного доброго человека, который был знаком с настоящим судьей, Алисултан узнал, какие книги должен прочитать человек, чтобы стать достойным вершителем справедливости. Книг оказалось много. Некоторые из них Алисултану удалось купить, и он стал ждать времени, когда сможет вручить их сыну со словами: «Вот, сынок, ты и стал большим, знаешь грамоту и можешь не только прочесть, но и понять эти замечательные книги, которые я для тебя уже давно приготовил». И он передаст сыну из рук в руки большую пачку прекрасных книг, самая толстая и важная из которых называлась «Уголовно-процессуальный кодекс»…

Мальчик пока ничего об этом не знал. Он лежал в колыбели и улыбался, глядя, как медленно движется по белой стене комнаты золотой квадрат солнечного света. Ему казалось, что свет играет с ним. Когда подступала ночь, он плакал, потому что не любил неподвижность и темноту.

Мама брала его на руки и укачивала. Ему очень нравилось плавное, мягкое, округлое движение маминых рук. Он внимательно слушал, как она напевает старинную колыбельную песню; звуки эти тоже были округлые и ласковые. Махмуд быстро переставал плакать и засыпал на руках у матери.

Сон тогда для него как бы не существовал вовсе, потому что он его не помнил, а когда открывал глаза, веселое солнечное пятно уже сияло на стене и откуда-то доносились всякие интересные звуки.

В эти утренние часы нередко случался приятный момент — к его колыбели подходила девочка. Про нее он знал только то, что это не мама, но всё равно он ее очень любил и радовался приходу. Девочка говорила: «А вот и Махмудик наш проснулся. Махмудика петушок разбудил. Не кричи, петушок, не мешай спать Махмудику. А вы, индюки, чего раскричались? Не мешайте Махмудику спать».

Махмуду очень нравилось, как девочка разговаривает с ним. Он ничего не знал про индюков и петушка, но девочка так хорошо и ласково всё это говорила, что он радостно улыбался во весь беззубый рот и тянулся к ней.

Ему нравилось, что девочка старалась, как мама, взять его на руки. Иногда ей это удавалось, и она даже вытаскивала Махмуда из колыбели и доносила до самых дверей. Тогда он мог увидеть нечто совершенно удивительное. Он видел, что творилось во дворе, который казался ему бесконечно огромным и столь же бесконечно интересным.

Но путешествия эти скоро заканчивались, потому что появлялась большая женщина — мама и отнимала его у маленькой. При этом она сердито что-то приговаривала. Этих сердитых слов он хотя и не понимал, но всё равно не любил и сразу начинал плакать изо всех сил. Он плакал потому, что его совершенно против воли уносили из этого мира, который он еще не успел как следует рассмотреть. А ведь он был таким интересным!

В один голос с ним плакала девочка.

— Ну перестань, Пада! Прекрати реветь! — говорила мама. — Я тебе сто раз говорила, что ты еще маленькая. Уронишь братика или еще какую беду учинишь. Не можешь, что ли, подождать немного, пока вы оба с Махмудиком подрастете…

Махмудик подрастал, и скоро старшей сестренке, Паде, уже совершенно законно было разрешено выносить его во двор и там с ним играть.

Он тогда уже научился сидеть и с огромным интересом оглядывался по сторонам. Тут было на что поглядеть. По яркой зеленой траве бегали суетливые куры. Важно вышагивал огромный, красный с синим хвостом петух. Задумчиво бродили пестрые индюшки и огромный, никого на свете не боявшийся, индюк, которого мама называла Султаном, такой он был всегда надутый и важный.

Однажды к Махмуду подбежало какое-то громадное мохнатое существо, повалило его на землю и стало возить по лицу чем-то горячим, мокрым и скользким. Махмуд завопил, призывая на помощь. Он не то чтобы сильно испугался, но уж очень большим было это существо и как-то неожиданно и непонятно поступило с ним.

— Эй, пес, уходи сейчас же! — грозно прикрикнула сестренка Пада. — Не смей пугать Махмудика!

Пес отошел неохотно и залег, положив на лапы большую голову. Ему очень хотелось еще поиграть с малышом. Махмуд тоже с большим интересом смотрел на доброго зверя и даже тянул к нему руки. Он уже не боялся мохнатого пса…

Махмуд продолжал расти. Он уже мог вперевалочку ходить по дому и даже иногда сам выбирался на двор. Теперь Пада бегала за ним и затаскивала его обратно в дом, не обращая никакого внимания на его возмущенные вопли и слезы.