Махмуд Эсамбаев

«Вооружившись кинокамерой с цветной пленкой, Махмуд отправился в резервацию, чтобы снять танцы индейцев. Это было необыкновенно красочное зрелище. И киноаппарат Эсамбаева стрекотал почти непрерывно. Он хотел взглянуть на вождя племени, которого не было на танцевальном празднике. Махмуду ответили, что вождь готовится его встретить.

Наконец появился вождь.

Навстречу Эсамбаеву торжественно шел высокий красавец мужчина с лицом бронзового цвета, в громадном головном уборе, украшенном перьями. Рядом с вождем семенила маленькая женщина в платье изумрудного цвета, извиваясь, словно ящерица. От этого удивительного зрелища у Махмуда захватило дух, и он забыл про свой киноаппарат.

Вождь с женой приблизились и замерли. Махмуд не знал, как с ними здороваться, и потому сказал по-русски:

— Здравствуйте!

Вождь спокойно и с достоинством ответил:

— Здравствуйте. — И по-простецки добавил: — Здоровеньки булы!

Такого Махмуд никак не ожидал.

— Как… Вы?.. Но какой же вы бронзовый, как и они!

Вождь, смущенно улыбаясь, но также неспешно ответил:

— Та печемся тут с утра до ночи!

И развел руками.

Махмуд был поражен. Украинец — вождь индейского племени!

А вождь уже приглашал его к себе в хижину.

На столе натуральная «горилка», и от чугунка, в котором варились украинские галушки, поднимался ароматный пар. Махмуд выпил с вождем рюмку и запел: «Распрягайте, хлопцы, коней, та лягайте почивать…» Вождь могучим басом подтянул: «А я выйду в сад зеленый, в сад крыныченьку копать…»

По лицу вождя текли слезы. И он поведал Эсамбаеву историю своей жизни. Его семья в поисках работы переехала в Канаду еще до революции. Он вырос здесь. Потом женился на дочери вождя индейского племени. А когда умер вождь, индейцы выбрали его своим главой и защитником. У него есть дети. Они сидят тут же рядом. Вылитые украинские хлопцы. Все в семье говорят по-украински, в том числе и жена…»

Вот так и собирались они по зернышку, в путешествиях, памятных знакомствах, в большой трудной, но благодарной работе. Настоящие живые национальные танцы со всех концов земли постепенно складывались в программу «Танцы народов мира».

Начало шестидесятых годов стало временем расцвета Махмуда Эсамбаева. Его поразительное искусство было отмечено и специалистами, и зрителями.

«Спорят о том, к какому виду и жанру отнести творчество Эсамбаева. Что это: искусство национального танца, народный танец, соединенный с классикой, или талантливый образец эстрадного танца? Как бы ни решать подобные вопросы, бесспорно одно — это настоящее искусство, самобытное и оригинальное», — писал в газете «Советская культура» знаток балета Николай Ильяш.

Выдающийся балетмейстер Леонид Якобсон, которому довелось немало поработать с Махмудом, отмечал: «С таким невероятно одаренным от природы танцором, как Махмуд Эсамбаев, мне хотелось бы в своих открытиях пойти еще дальше. Я мечтаю создать театр хореографических миниатюр. Там Эсамбаеву будет отведено такое же место, как Улановой в классическом балете. Это будет театр новой эстетики, и танцор такой феноменальной пластики, как Махмуд, обязан развивать новое искусство. Он обладает тем, чем не обладает никто».

Глава пятая «КОГДА ТЫ СПИШЬ, МАХМУД?»

«В Москве на Красной Пресне у Махмуда была скромная однокомнатная квартира, — вспоминает в своей книге «Маленькие тайны гордого Махмуда» друг и коллега Эсамбаева Владимир Загороднюк. — Теперь, приезжая в Москву, он мог останавливаться не в гостинице, а имел хоть маленький, но свой уголок.

Когда Махмуд появлялся в Москве, то двери квартиры уже не закрывались. Какие только знаменитости здесь не побывали — известные политики, военачальники, депутаты Верховного Совета, популярные артисты, друзья и земляки Махмуда. Для всех дом был открыт днем и ночью — в любое время суток.

Пока в комнате обсуждались какие-то проблемы, на кухне кормили приехавших аксакалов. Постепенно на их место перемещались гости из комнаты, а в квартиру уже заходили новые ходоки, с новыми проблемами. И Махмуд с великой радостью, без тени сомнения или усталости принимал этот нескончаемый поток гостей. Куда-то звонил, что-то объяснял, кого-то успокаивал, чиркал какие-то записки и, как добрый волшебник, успевал всех выслушать, накормить, напоить, дать нужный совет. Ему это всегда доставляло огромное удовольствие. И такая вот круговерть не прекращалась ни на минуту.

Для меня всегда было загадкой, когда он успевает отдохнуть — спал он очень мало.

С самого раннего утра в квартире начинал трезвонить телефон. Махмуд вскакивал, хватал папаху, впрыгивал в свои туфли на высоком каблуке и, на ходу надевая пальто, бежал к лифту, успевая при этом давать поручения своим гостям и постояльцам. А гости в это время с интересом разглядывали сувениры, подарки, фотографии, которыми была завалена квартира.

Махмуд и сам толком не знал, что у него есть и где что лежит. Многие подарки исчезали неизвестно куда, неизвестно когда и неизвестно с кем. Но Махмуд не очень-то расстраивался.