Махмуд Эсамбаев

— Секрет мой прост, — ответил он. — Масла сливочного не жалей, если хочешь, чтобы было вкусно.

Тут Махмуд правду говорил. Сливочное масло он действительно клал во все свои фирменные блюда без ограничений. Но это был только один из очень и очень многих его кулинарных секретов. И начинать надо с рынка, на который он любил ходить сам. Там он гулял, там он смотрел, там он щупал и нюхал. И никогда не торопился. Внимательно смотрел, долго выбирал, торговался и передавал купленное парочке крепких ребят, которые его сопровождали, несли за ним большие хозяйственные сумки.

На базаре Махмуда прекрасно знали. Ну, часто ли на рынок заходит хотя бы еще один такой высокий стройный красавец в шикарном костюме и потрясающей папахе? Конечно, другого такого нет и быть не может. По торговым рядам сразу проносился шепоток: «Махмуд! Гляди, сам Махмуд Эсамбаев!»

Он шел потрясающей своей плывущей походкой, останавливался, смотрел, спрашивал. Обойдя всё, что его интересовало, начинал прицениваться и торговаться.

Торговля у него получалась необычная. Дело в том, что среди продавцов равнодушных не было. Одни старались вручить ему свой товар бесплатно (самому великому Махмуду подарил, будет о чем дома рассказать), другие, зная, что он человек не бедный, втрое, а то и больше задирали цены.

— Ты, наверное, совсем бедный человек? — говорил Махмуд такому барышнику. — Трудно тебе, бедняге, живется? Что ж ты с меня пятнадцать рублей просишь, когда только что за пять продавал?! Ну ладно, на тебе пятнадцать!

Случалось так, что продавцу становилось стыдно, он бежал за Махмудом и пытался вернуть ему деньги.

Были такие, кто ни в какую не желал брать с него деньги.

— Нет, — возражал Махмуд. — Тогда я у вас покупать не буду. В эти продукты труд вложен. Почему же я должен бесплатно брать? Нет, труд человека не должен быть бесплатным.

И опять начиналась торговля, только в обратную сторону. Продавец старался отдать товар за бесценок, но Махмуд цену знал прекрасно и добивался того, чтобы она была достойной.

Случалось и такое, что какая-нибудь женщина бежала за ним и просто умоляла взять в подарок какой-то товар. Если уж деваться было просто некуда, Махмуд брал один гранат, персик или грушу и говорил: «Хорошо, как от сестры своей приму!»

Из всех этих самостоятельно купленных продуктов Махмуд изготавливал свои кулинарные чудеса. Но что меня больше всего возмущало, что первыми на эти уникальные произведения наваливались беспардонные халявщики, которые умудрялись первыми затесаться к нему в гости.

Честно скажу, я их иногда выгонял. Уж очень мне эта блатная братия не нравилась. Махмуд на меня за это здорово сердился.

Однажды мы с Махмудом серьезно поссорились. Это была самая крупная наша ссора за все время. После одного сольного концерта в ГКЗ «Россия» Махмуд и Нина Аркадьевна пригласили известных, уважаемых людей в «знаменитую забегаловку». В квартире было настоящее столпотворение. Нина Аркадьевна расстроилась таким количеством непрошеных гостей. Махмуд поприветствовал всех (по большей части непрошеных) гостей и занялся кухней. Воспользовавшись этим, я выгнал давно всем надоевших халявщиков. Прошло какое-то время. Махмуд свое чудесное блюдо приготовил. Выходит из кухни и видит, что в комнате стало вдвое меньше людей.

— Где все? — спрашивает он изумленно.

— Я выгнал, — отвечаю.

— Как выгнал? Ведь это же мои гости!

— Махмуд, — говорю я ему, — ты великий артист. Тебя все знают. Что бы ты ни сделал, тебе никто ничего не скажет. И ничего к тебе не прилипнет. Я полковник милиции (тогда я был полковником), а меня могут спросить, почему ты ужинаешь с какими-то проходимцами или еще хуже и у меня будут проблемы в МВД СССР, меня не похвалят за общение с такой компанией. Уверен, твои уважаемые гости, — я показал на поэта Андрея Дементьева, — не чувствуют себя комфортно с такими гостями.

— Мне не важно, что это за люди, — отвечает Махмуд очень сердито, — они пришли в мой дом, значит, это мои гости. У нас, у чеченцев, гостей выгонять — позор.

Так мы поссорились.

И не разговаривали мы долго, держали характер.

Месяца через три вечером звонит телефон, я еще был на работе, снимаю трубку и слышу:

— Нет в тебе элементарной культуры, слава богу, что не все такие беспардонные в милиции.

Взяв такси, я приехал мириться, молча выслушал все претензии к своей персоне, но упрямо повторил: «А халявщиков гнать все равно буду».

Позже он сказал, что я был прав — действительно, немало вокруг жуликов, и его в третий раз обокрали на днях… «Но не могу их прогнать, — развел он руками. — Это ведь гости…»

Да, Махмуд любил гостей. Любил готовить и угощать. Но еще больше он любил танцевать.

«Не есть, чтобы жить» — такова краткая формула жизни Махмуда.

Еду и танец он напрямую связывал между собой. Он говорил так: