Маклай-тамо рус. Миклухо-Маклай

Несмотря на ясный день и чистый небосвод впереди, милях в десяти-пятнадцати от них поблескивали серебром купола облаков. Возможно, там был остров Андра. Уточнять предположение у шкипера не хотелось: этот наглый хрипкоголосый тип, готовый ради наживы на любое преступление, раздражал его.

Миклухо-Маклай уже не раз отмечал интересную закономерность: над островами в океане обычно клубились небольшие облачка. Почему? Он стал обдумывать возможные варианты ответа. Вдруг раздался голос с мягким итальянским акцентом:

— Господин Маклай, позвольте прервать ваше одиночество.

— Вы это уже сделали.

Возле него стоял тредор Пальди. Опершись одной рукой о борт и щурясь от яркого солнца, он бесцеремонно продолжал:

— Я со своим товаром хочу остаться на острове Андра. Надеюсь разбогатеть за счёт этих дикарей и вернуться домой, где меня ждёт невеста. Откроем лавочку колониальных товаров...

— Вы хотите рассказать мне о своих жизненных планах?

— Нет, не в этом дело. Я бы хотел узнать ваше мнение по поводу моего решения остаться среди дикарей. Только прошу вас быть вполне откровенным.

— Не хотел бы вас разочаровывать. Вы же твёрдо решили остаться на острове.

— Конечно. У меня девять ящиков товара.

— Почему не десять для ровного счёта?

— Девять — моё счастливое число. А счастья мне бы не помешало. Не то что я боюсь этих дикарей. У меня два револьвера и двустволка. А у вас какое было оружие?

— Поверьте, это не имеет значения.

— Тогда скажите, что же имеет значение? Что бы вы мне посоветовали как человек опытный?

— Если вам дорога жизнь, если вы собираетесь вернуться к своей невесте, то мой совет — не оставаться здесь.

— Это почему же?

— Долго вы здесь не проживёте.

— Вы хотите сказать, что меня убьют туземцы?

— Да.

Пальди заговорил горячо, отчаянно жестикулируя:

— Почему меня должны убить? Я отлично владею оружием! Ещё посмотрим, кто кого. Они будут меня бояться, а не я их. Вас же не убили и не съели дикари Новой Гвинеи. Чем я хуже вас? Или там они дружелюбней, чем здесь?

— Не в этом дело.

— Так в чём же? Почему вы не можете объяснить?

— Слишком долго объяснять. Лучше прекратить этот разговор.

С кормы раздался хриплый голос шкипера, вставшего у штурвала:

— Подходим к рейду у деревни Пуби.

— Я буду выгружаться, — сказал Пальди, беря Маклая за руку, словно желая удержать для окончания разговора. — Мы возможно никогда больше не увидимся. Не очень любезно с вашей стороны прерывать беседу, так и не объяснив, что вы имеете в виду, запугивая меня.

— Я не собирался вас запугивать. Вы сами просили отвечать откровенно. Я бы очень хотел ошибиться в своём прогнозе.

— Так в чём же отличие вас от меня? Чем я хуже?

— Просто вы другой человек, горячий южанин. А я русский, можно сказать, северянин. Вы рассчитываете на свой револьвер, я же никогда не считал нужным пользоваться в общении с папуасами этим инструментом. Я добивался их доверия и дружбы, чего невозможно достичь с помощью ружья и револьверов.

— Я буду жить в их деревне и надеюсь стать среди них своим человеком и даже весьма уважаемым.

— Напрасные надежды. Вы не знаете ни их языка, ни обычаев. Вы будете у них как бельмо на глазу, от которого они поспешат избавиться. На Новой Гвинее я поселился в лесу на мысе, в одной миле от одной деревни и в двух — от другой.

— Вы натуралист, а я тредор. Известно, что торговую лавку надо открывать в поселении, а не где-то в глухомани.

— Туземцы будут знать, какие сокровища, с их точки зрения, находятся в вашей хижине. Вы полагаете, что никому из них не придёт мысль завладеть всем этим богатством? Для этого достаточно нанести верный удар копьём. Знаю, знаю, вы человек не робкого десятка и отлично владеете револьвером. Предположим, вы успеете уложить шестерых, а остальные разбегутся. Но тогда к желанию завладеть вашими сокровищами добавится чувство, а вернее сказать, долг кровной мести. Как можно остаться в живых при такой ситуации, я не представляю.

Пальди нахмурился и промолчал. Потом усмехнулся и с нарочитой бодростью сказал:

— Я постараюсь им сразу же объяснить, что, если меня убьют, придёт военный корабль и разнесёт в куски всю их проклятую деревню вместе с жителями.

— Что ж, мысль разумная. Желаю вам вернуться к невесте.

К шхуне стали подплывать пироги туземцев, собирающихся на торжище. Пальди ушёл в свою каюту, готовясь к высадке на берег. Миклухо-Маклай остался на палубе, чувствуя неловкость оттого, что наговорил Пальди много лишнего. Какой смысл поучать его? Он с немалым трудом добрался до этих забытых христианским богом островов южных морей в надежде сколотить капитал за счёт того, что туземцы не знают подлинную цену своим товарам. У тредора одна цель — нажива. Ради неё он готов пожертвовать... нет, не своей, конечно, а чужими жизнями, рискуя собственной...

Чтобы отвлечься от этих мыслей, вновь стал решать загадку, которую сам же загадал себе: почему при ясном небе в открытом море над островами так часто белеют облака?