Маклай-тамо рус. Миклухо-Маклай

Загремела якорная цепь. Шхуну стал медленно разворачивать ветер, направленный к берегу. Он же подсказал возможный ответ. Влажный морской воздух, встречая преграду в виде острова, поднимается вверх. Суша днём нагревается сильнее, чем водная поверхность, и здесь образуются восходящие потоки воздуха. Поднявшись на некоторую высоту, они охлаждаются, водяные пары сгущаются, и образуются облачка.

Так может быть, по этому признаку первобытные мореплаватели, не зная компаса, ориентировались в открытом море, заселяя один остров за другим или совершая дальние плавания: им могли служить маяками облака над островами.

Или всё это — его гипотезы, основанные на умозрении, которые не выдержат научной критики? Впрочем, он и не собирается публиковать свои предположения, не подкреплённые фактами...

Всё громче галдели туземцы, окружившие шхуну. Шкипер вывел на палубу своего огромного водолаза, чтобы пресечь все попытки чёрных перелезть через борт. Надо было иметь плацдарм для погрузки личный вещей и товаров Пальди. Миклухо-Маклай ушёл в каюту.

Когда отходили от берега Пуби, он вновь стоял на палубе, вынужденный вести беседу с другим тредором, О’Харой, которого следовало высадить на другом конце этого большого острова. Торговца почему-то интересовало, часто ли доводилось Маклаю наблюдать случаи людоедства. Услышав, что если такие случаи бывают, то они редки, а собеседнику ещё не доводилось их наблюдать, О’Хара обрадовался:

— Я со всяким сбродом привык ладить. И с этими договоримся, лишь бы не сожрали. — И он засмеялся.

— Говорят, они не любят мясо белых людей.

— Вы меня успокоили, господин учёный.

...И вот через три года Миклухо-Маклай вновь направляется к острову Андра, на этот раз на американской трёхмачтовой шхуне «Сади Ф. Келлер». Своё решение вторично посетить острова Меланезии он обосновал в письме профессору Рудольфу Вирхову:

«Начать какую-нибудь работу бывает обыкновенно легче, чем закончить её удовлетворительно. Наполнять пробелы хламом слов — дело возможное и нередко пускаемое в ход — противно настоящему исследованию. Так как после 9-летнего странствия по островам Тихого океана мне более бросаются в глаза (в областях: антропологии и этнологии) вопросы без ответов, чем ответы удовлетворительные, и так как здоровье моё снова достаточно поправилось, то я решил, продолжая избранный мною путь, предпринять 4- или 5-месячную экскурсию на о-ва Меланезии. Мне кажется весьма важным видеть самому как можно большее число разновидностей меланезийского племени; несколько дней, даже несколько часов личного наблюдения туземцев на месте родины и в их ежедневной обстановке имеют в этом случае большее значение, чем повторное чтение всего о них написанного».

На борту шхуны находился тредор, который недавно на небольшом судне, кутере «Рабеа», совершал торговое плавание, посещая острова Адмиралтейства. Они должны были проведать или забрать с острова Андра тредора Пальди.

Когда подошли к рейду острова Андра близ селения Пуби, навстречу им вышло множество пирог. Туземцы окружили шхуну, многие забрались на палубу. Однако Пальди нигде не было видно.

Шкипер послал шлюпку с тремя матросами к ближайшей речке — набрать пресной воды. Пальди не появлялся. Шкипер написал для него записку, которую передал наиболее бойкому и смышлёному на вид туземцу. Тот вроде бы понял поручение и, свернув лист бумаги трубочкой, сунул его в большое отверстие мочки уха. Спрыгнув в пирогу, направил её к берегу, но, отплыв недалеко, остановился и что-то громко сказал землякам.

Сразу же туземцы стали поспешно покидать палубу, спрыгивая в лодки, где лежали их копья.

На кутере оставалось только трое человек экипажа, два тредора и шкипер, который приказал спешно готовиться к обороне. Он был отличным стрелком; остальным надо было заряжать ружья и карабины.

Первым, кто бросил копьё в шкипера, закрытого дверцей каюты, был туземец с запиской в мочке уха. Он же и первым упал, сражённый пулей. На рубку обрушился град копий. Шкипер стрелял не торопясь, и почти каждый выстрел попадал в цель. Одно копьё попало ему в руку, которую наскоро перевязали. Туземцы не прекращали атаки, а он не переставал стрелять.