Маклай-тамо рус. Миклухо-Маклай

Идея логична и помогает находить исходные формы организмов, постигать законы эволюции. Ведь органические формы меняются не только от простого к сложному, от меньшего разнообразия частей к большему. Усложнение организации порой может привести и в тупик. И всё-таки вопросы происхождения видов не могут быть решены только сравнением уровней организации мозга. Скажем, мозг дельфинов развит значительно лучше, чем у высших обезьян, но человек с последними объединён в одно семейство приматов, тогда как его родство с дельфинами весьма отдалённое.

Сравнительные исследования мозга и сейчас имеют колоссальное значение. Им посвящаются многие работы, хотя движущие силы цефализации («мозговитости») всё ещё не выяснены до конца. Как удалось природе из простейших комочков однородной, но живой и трепетной протоплазмы за миллиардолетия создать удивительно сложную конструкцию головного мозга человека, наш с вами «орган мысли»?..

Первоначально, планируя свои исследования в Тихом океане, Миклухо-Маклай намеревался ещё более углубиться в изучение беспозвоночных и рыб, специализироваться в экологии животных. Путь к академической карьере лежал через ущелье узкой специализации. Надо было ограничить свои исследования одной конкретной темой, публиковать соответствующие работы и завоевать авторитет в научных кругах.

Однако он отчётливо сознавал, что его призвание — не научная карьера, а поиски истины. Не решение частных задач, интересующих несколько десятков коллег, а переход на иной уровень познания, к тем проблемам, которые помогают людям жить по-человечески, что им так плохо удаётся.

Преградам наперекор

В середине XIX века антропология, обогащаясь фактами, быстро переходила из области философии в отрасль науки. Например, в России в 1867 году увидела свет крупная работа молодого учёного А. П. Богданова «Материалы для антропологии курганного периода в Московской губернии». Автор первым в стране провёл крупные археологические раскопки с обмером черепов древних россиян. Открылась в Москве первая этнографическая выставка, и шла подготовка к выставке антропологической.

Всё это укрепило Миклухо-Маклая в намерении сопровождать зоологические исследования изучением человеческих племён и рас в юго-западной провинции Тихого океана, которую человек осваивал сложными и не вполне выясненными путями. Такая работа помогла бы понять, с каких исходных рубежей начиналась цивилизация на планете, как произошли и развивались человеческие расы.

Для того чтобы добиться признания своего проекта и помощи влиятельных лиц, он заводит знакомства в высшем обществе и даже с представителями царской фамилии. Тем не менее вице-президент Русского географического общества Ф. П. Литке заявил: «Нам должно быть осторожными с этими бедовыми людьми с учёными, к которым принадлежит господин Миклухо... Какой его авторитет в науке?» (Между прочим, Томас Гекели в одном из писем сказал об этом же молодом учёном: «Я достаточно близко его узнал и был поражён его замечательным способностями и энергией»).

Учёный секретарь РГО блестящий географ П. П. Семёнов поддержал намерение Миклухо-Маклая. Однако в ответ на его рекомендательное письмо авторитетные биологи А. М. Бекетов и К. Ф. Кесслер заявили, что Миклухо-Маклай «недостаточно заявил о своей учёности».

Впору было отчаяться и переменить планы в соответствии с реальными возможностями. Географическое общество согласилось ассигновать 1200 рублей, если он займётся изучением фауны русской северной части Тихого океана. Это предложение Николай Николаевич решительно отверг:

«Хотя получение суммы 1200 р. мне было бы приятно, но я с удовольствием откажусь от неё, если её получение идёт наперекор разрешению моих научных задач. Я убеждён, что разрешение этих задач, хотя даже не полное, может принести немалую пользу нашим знаниям, и я им не изменю ради нескольких грошей, если бы даже гроши превратились в рубли».

Заявление сбивчивое и писалось, вероятно, в большом волнении. Прежде он не выходил из бедности. 1200 рублей были для него огромной суммой, а поручение Географического общества вводило в академическую науку. Почему бы не согласиться? Но не в его характере было приспосабливаться к обстоятельствам. Маклай избрал путь преодоления. И в конце концов победил.

Надо отдать должное тем представителям высшего света и Русского географического общества, которые поверили в него, позволив совершить плавание на «Витязе». Ведь пришлось, помимо всего прочего, серьёзно изменить маршрут военного корабля. Недаром капитан Назимов был недоволен своим пассажиром — сугубо штатским субъектом со странной фамилией и дерзкими планами исследований среди дикарей-людоедов.