Макрохристианский мир в эпоху глобализации

Первый подход исходил из имевшегося в пределах Туркестана этноконфессионального и социокультурного единства населения, которое было в большинстве своем (кроме таджиков) тюркоязычным. До 1920‑х гг. между таджиками и узбеками, которые, особенно в больших городах, традиционно проживали вместе, трений на национальной почве практически не происходило, а среди тюркоязычных народов границы между этносами были вообще довольно условными. Преобладало осознание конфессионального, макроэтнического и территориального единства. За единство выступали и мусульманские лидеры, и местные политические авторитеты: большевики и лояльные к новой власти вожди.

Общетуркестанский вариант административного устройства с дальнейшим областным делением имел основания и при определенных условиях мог быть реализован. Тем не менее, руководство в Москве и местных автономий избрало второй подход — национально–государственное размежевание. Такое решение не имело достаточного социально–экономического обоснования и исходило из политических соображений. Опыт гражданской войны и борьбы с басмаческим движением показал, сколь сильным может быть сопротивление местного населения при условии его консолидации на основе общемусульманской идентичности. Поэтому большевики были заинтересованы в расщеплении местных сил методом не только классового, но и этнонационального деления.

Создание республик по национальному критерию и частичная передача власти представителям местных, поддерживавших большевиков территориально–клановых группировок, с одной стороны, должно было спровоцировать конкуренцию между республиками, споры между которыми могла решать только Москва, а с другой — содействовать выдвижению на первый план этнонациональной идентичности в качестве альтернативы доминирующей, конфессиональной, общей для всего местного населения — мусульманской.

При совместном проживании на обширных территориях представителей различных народов территориальное деление по принципу численного преобладания одного из них должно было повсеместно создавать проблемы во взаимоотношениях между представителями титульной нации и национальными меньшинствами. Кроме того, разрушение старых административных границ, с которыми традиционно были связаны соответствующие конфессиональные и родовые структуры, схемы межличностных и межклановых отношений (в особенности в Хорезмской и Бухарской республиках) расчищало путь к утверждению новых, большевистско–советских структур и принципов власти и управления.

Большевистский Центр и его представители на местах могли использовать трения между представителями титульного народа, допущенными к управлению республикой, с меньшинствами по принципу «разделяй и властвуй». Разрушение конфессиональной идентичности входило в обший стратегический курс на раскол общемусульманского и пантюркистского движений, вообще — на подрыв и последующее искоренение религиозного сознания. Но, как показали последующие события, национальное сознание, укреплению которого в 1920‑х гг. способствовали сами большевики, оказалось прочнее формально принятой советской идентичности.

12 июня 1924 г. ЦК РКП(б) принял постановление «Относительно национального размежевания народов Средней Азии». На местах развернулись агитационная работа, имевшая целью убедить население в целесообразности осуществляемых мероприятий, и борьба между этнически различными местными кланами за сферы будущего контроля. Политические (большей частью клановые) группы, представители которых уже успели инкорпорироваться в структуры местной власти, консолидировались теперь именно по этническому признаку, что провоцировало обострение межэтнических отношений в регионе, особенно между таджиками и узбеками, в силу как их явного языкового различия, так и, еще более, по причине того, что разграничить узбекские и таджикские земли на значительных территориях бассейна р. Зеравшан, Ферганской долины и т. п. было практически невозможно. Там, где сельское население составляли преимущественно узбеки, большинство жителей городов (в частности, Самарканда и Бухары) были таджиками.

В сентябре 1924 г. подготовительную работу по национально–государственному размежеванию среднеазиатских республик было завершено. 14 октября 1924 г. II сессия ЦИК СССР принимает решение об отделении от Туркестанской АССР ее автономных единиц — Таджикской АССР и Кара–Киргизской АО (с 1926 г. — Киргизская АССР). Постановлением сессии ЦИК СССР 27 октября 1924 г. были созданы Узбекская ССР и Туркменская ССР. В поледующие годы было осуществлено преобразование Таджикской (в 1929 г.), Казахской и Киргизской (1936 г.) автономных республик в союзные, а Каракалпакской АО в автономную республику (1932 г., с 1936 г. — в составе Узбекской ССР). В 1936 г. границы советских республик Средней Азии приобрели почти современные контуры, претерпев незначительные изменения в 50‑х гг.