Макрохристианский мир в эпоху глобализации

Завершение национально–государственного размежевания открывало новые возможности для наступления на традиционную культуру и духовенство. Был взят курс на систематическое искоренение ислама, сопровождавшийся физическим уничтожением местного духовенства и интеллигенции, ориентированной на мусульманские ценности и традиционную культуру, массовым закрытием и, часто, уничтожением мечетей. С конца 1920‑х гг. в печати было запрещено употреблять понятие «мусульманские народы», а в партийных рядах начались «чистки», направленные, прежде всего, против тех коммунистов местного происхождения, которые не порывали с традициями ислама.

Арабский шрифт был заменен сперва латинским, а в 1938 г. кирилицей. Образование на всех уровнях, в том числе в начальной школе, стало крайне заидеологизированным, направленным на отвращение людей от традиционной духовной основы при замещении его суррогатной смесью вульгарного марксизма и партийных лозунгов. Но массовое распространение образования имело и положительное значение: молодежь приобщалась к знаниям, а владение русским языком, обязательным в средней школе, открывало перед ней более широкие возможности для знакомства с достижениями российской и мировой культуры.

Процесс становления и развития национальных культур в советских республиках Центральной Азии имел двойственный характер. Развитию региона способствовало распространение образования, создание библиотек, национальных академий наук, театров, музеев, литературы и т. п. Это содействовало формированию национального самосознания в республиках, подъему экономической и культурной жизни. С другой стороны, в 20–30‑х гг. в значительной степени были подорваны глубинные мусульманские духовные основы местной жизни, нарушена духовно–культурная, в частности литературная, преемственность развития. Культура, построенная по принципу «национальная по форме, социалистическая по содержанию» была в своей основе суррогатной и не могла удовлетворить духовных потребностей общества.

Кроме обострения отношений «титульной» нации с национальными меньшинствами и территориальных споров, возникавших при размежевании республик Средней Азии, оказались налицо и другие отрицательные последствия. Среди нерусских народов Туркестана появился комплекс национально–культурной неполноценности, второсортности. Доминирование русской культуры, обязательное использование русского языка в управленческой среде, в армии и пр. содействовало расширению сферы его употребления. И хотя это и не приводило к заметной русификации населения республик Средней Азии, местные языки, вполне сохраняя свои позиции на уровне бытового общения, теряли престиж в правящих кругах.

Особенно угрожающие масштабы эти процессы приняли в Казахстане, где вследствие массового уничтожения населения во время голодомора в начале 1930‑х гг., распада традиционной кочевнической системы хозяйствования, оседания коренных жителей в городах и селах, где уже преобладало русскоязычное население, широкого переселения в северные и восточные области республики в 50–60‑х гг. иноэтничной, преимущественно русской и украинской молодежи, посылаемой осваивать целину, казахи в конце 80‑х гг. составляли уже меньшинство населения своей страны (28%) и были значительно русифицированы даже на бытовом уровне.

Стремясь создать в среднеазиатских республиках «национальный фасад», Москва ставила на руководящие должности, как правило, выходцев из местной среды — «национальные кадры». Но, не испытывая к ним полного доверия, она назначала их заместителями и помощниками, в особенности в партийно–номенклатурных структурах, преимущественно выходцев из славянской среды. В сталинские времена в национальных республиках был введен институт вторых секретарей партии и первых заместителей глав правительств, которых назначали непосредственно из Центра. Существовала практика, согласно которой первого секретаря партии, глав республиканских правительств и верховных советов назначали из представителей титульной нации (это правило нарушалось лишь по отношению к Украине и Беларуси), но рядом с ними всегда были вторые секретари и первые заместители неместного происхождения.

Вторые секретари руководили двумя наиболее ответственными секторами партийной работы: подбором и расстановкой номенклатурных кадров и «интернационализацией» (то есть русификацией) республик. Они фактически контролировали работу первых секретарей и докладывали об общем состоянии в республиках непосредственно высшим руководящим органам партии. Без их санкции в республиках не принималось ни одно ответственное решение. Давление Москвы осуществлялось и применительно к республиканским административным и хозяйственным органам. Непосредственно из Центра назначались первые заместители глав правительств и президиумов верховных советов, командующие военными округами, а часто «силовики» (руководители местных органов госбезопасности и внутренних дел) и директора предприятий общесоюзного значения.