Макс Хавелаар

Но за все это надо платить. Нидерландская власть, опирающаяся на влияние регентов, знает это; и не удивительно, что она довела их доходы до уровня, который не индийцу может представиться чрезвычайно высоким, но в действительности редко оказывается достаточным для покрытия всех расходов, связанных с образом жизни такого туземного главаря. И регент, имеющий две или даже три сотни тысяч гульденов годового дохода, сплошь да рядом оказывается в затрудненных денежных обстоятельствах. Этому еще в немалой мере способствует та поистине аристократическая беспечность, с какой он тратит свои средства, его страсть к приобретениям и в особенности то, что европейцы нередко склонны использовать в своих интересах, — его неумение обращаться с деньгами.

Доходы яванского регента можно разбить на четыре части. Во-первых, месячное жалованье; во-вторых, твердо установленная сумма, выплачиваемая в виде вознаграждения за уступленные нидерландскому правительству права; в-третьих, вознаграждение в соответствии с количеством поставленных регентством продуктов; кофе, сахара, индиго, корицы, и т. д.; и, наконец, произвольное распоряжение трудом и собственностью подданных.

Два последних источника дохода нуждаются в некоторых разъяснениях. Яванец — исконный земледелец; земля, на которой он живет, при небольшом труде дает много и тем привлекает его; и он душой и телом отдается обработке своих рисовых полей, в чем достиг большого искусства. Яванец растет на своих сава, гага и типар;[51] с малых лет помогает он отцу обрабатывать их плугом и лопатой, а также сооружать плотины и каналы для орошения полей. Он считает свои годы по сборам урожаев и определяет время года по цвету стеблей на своем поле; он чувствует себя как дома среди товарищей, режущих вмести с ним пади[52]; он выбирает себе жену среди девушек дессы[53], которые вечером под веселую песню утаптывают рис, вышелушивая его; его заветная мечта — иметь двух буйволов, которые будут тащить его плуг. Культура риса для яванца — то же, что виноделие для жителей Рейнской области или Южной Франции.

Но вот явились с запада чужеземцы, ставшие господами страны. Они захотели извлечь выгоду из плодородной почвы и заставили туземцев часть своего времени и своего труда тратить на добывание других продуктов, более ходких на рынках Европы[54]. Не требовалось особо сложной политики, чтобы добиться желаемого от этих маленьких людей. Они слушаются своих главарей; достаточно было поэтому привлечь на свою сторону последних, обещав им долю прибыли, и дело было сделано.

Громадное количество яванских продуктов, находящих сбыт на нидерландских рынках, свидетельствует о выгодности этой политики для европейских колонизаторов, хотя ее никак нельзя назвать благородной. Если кто-нибудь спросит, получает ли сам земледелец сносное вознаграждение за свой труд, я должен буду ответить отрицательно. Правительство принуждает яванца сеять на своем клочке земли то, что ему, правительству, угодно. Оно наказывает его, если он продает плоды своих трудов на сторону, и само назначает цену, которую ему платит. Расходы по перевозке товаров в Европу благодаря посредничеству привилегированной торговой компании высоки; поощрительные вознаграждения главарям также повышают себестоимость. А так как в конце концов вся торговля должна приносить прибыль, эта прибыль может быть достигнута только одним способом: платить яванцу ровно столько, сколько нужно, чтобы он не умер с голоду и не уменьшались бы производительные силы населения.

Европейские чиновники также получают вознаграждение в зависимости от продукции. Пусть бедного яванца подгоняют два надсмотрщика, пусть отрывают его от рисовых полей, обрекают на голод, зато в Батавии, Самаранге, Сурабайе, Пассаруане, Безуке, Проболинго, Пачитане, Чилачапе весело трепещут флаги на кораблях, нагруженных собранными урожаями, от которых богатеют Нидерланды.

Голод? На богатой плодородной благословенной земле Явы — голод? Да, читатель, несколько лет назад целые округа вымерли от голода; матери продавали детей на съедение, матери пожирали своих детей... Лишь тогда метрополия занялась этим вопросом. В залах парламента высказывалось недовольство, и тогдашний наместник вынужден был распорядиться, чтобы вывоз так называемых «европейских рыночных продуктов» не доводил население до голода.

В моих словах появилась горечь. Но что вы сказали бы о человеке, который мог бы писать о подобных вещах без горечи?

Мне остается еще сообщить о последнем и самом важном источнике дохода туземных главарей: о произвольном распоряжении личностью и собственностью своих подданных.