Максимилиан I

Когда Максимилиан умер в 1519 г. и его внук Карл, уже коронованный в Испании, предъявил притязания на немецкий престол, именно Маргарита использовала все легальные и нелегальные средства, стремясь заполучить для племянника королевскую корону. Взятки, раздаваемые ею в империи, в конце концов превысили сумму, на которую мог раскошелиться французский король Франциск I. Годы спустя, когда Карл узнал, чем он ей обязан, он провозгласил тетку «первой дамой империи». Маргарита еще успела дожить до состоявшейся в Болонье коронации любимого племянника императором Священной Римской империи. Немного позже, осенью 1530 г., она умерла.

Милан — вечное яблоко раздора

Вторая супруга Максимилиана, Бианка Мария, привлекла его не только богатым приданым. За ней стоял Лудовико Моро, а также богатый город Милан, и Максимилиан стремился любым способом взять его под свое правление. И он даже знал, каким именно. Наградив Моро столь желанным для того герцогским титулом, Максимилиан покровительствовал, правда, лишь до того момента, пока у Лудовико не возник серьезный конфликт с французским королем. Моро вел весьма сомнительную, непоследовательную политику, которая ничем хорошим для него кончиться не могла. Поначалу он ориентировался на Габсбургов, но почти в то же время обеспечил французам свободный проход через северную Италию и Милан для беспрепятственного продвижения на Неаполь.

Молодой французский король Карл VIII, видимо, заболел манией величия после успеха в Бретани. Он ввязался в новую авантюру, казавшуюся совершенно абсурдной, и возжелал стать королем Неаполя и обеих Сицилий. Демонстрируя подобное намерение всему миру, он провозгласил себя королем этих стран, еще и не ступив на их землю, и сослался при этом на некий тайный договор о наследовании. Когда король Неаполя, Ферранте, умер в 1494 г., путь к его трону казался свободным Карлу VIII, к тому же Лудовико Моро укрепил его намерения отважиться на такой шаг. Какими мотивами в действительности руководствовался Лудовико, теперь трудно понять. Приветствуемый Лудовико, Карл VIII с мощным войском вошел в Северную Италию. Но солдатня не всегда видит разницу между другом и врагом, и уже очень скоро нападение французов стало рассматриваться всеми как враждебный акт. Карлу не удалось удержать войско в повиновении, и весть о кровавых расправах в отдельных городах, например в Рапалло, распространилась повсюду со скоростью ветра.

Максимилиану вначале пришлось издалека безучастно наблюдать за событиями, для него не представлялось возможным раздобыть необходимые деньги и собрать войско против французов. Он лишь попусту тратил время, созывая один рейхстаг за другим. Князья империи упорно отказывались давать деньги на военные нужды: вечная вражда с французским королем нимало их не интересовала. С каждого рейхстага Максимилиан уходил ни с чем и наконец решил искать источник средств в другом месте. Так как богатое приданое Бианки Марии он уже давно потратил, поддержка Фуггеров пришлась как нельзя кстати. Для выхода из политической изоляции Максимилиан решил добиться создания союза против Франции. В марте 1495 г. он заключил с Венецией, Испанией и папой такой союз, Священную Лигу, причем удивительно, как удалось Максимилиану договориться с Венецией — противоречия между венецианскими дожами и империей с давнего времени казались непреодолимыми. Венеция добилась ведущей роли торгового города на Адриатическом побережье и приграничном Средиземноморье и пыталась аннексировать принадлежавшие Габсбургам города. Вызванное этим недовольство Максимилиана наверняка привело бы к серьезным последствиям, если бы в Италии не возникла крайне опасная ситуация из-за военных действий французов.

Политическая обстановка на Апеннинском полуострове уже давно являлась крайне запутанной. В предшествующие столетия отдельные города приобрели сильное влияние: образовались города-государства, каждое из которых заботилось лишь о собственном благополучии и не думало и вспоминать о том, что Италия когда-то была частью Священной Римской империи. Некоторые города, занимавшиеся международной торговлей, нажили несметные богатства, их торговые дома кредитовали не только войска, но даже князей и пап. Кроме того, папство в Риме открыло дополнительный источник дохода — продажу индульгенций. Мощным потоком деньги из всех христианских стран потекли в Вечный город, где исчезали в частной казне наместника Христова на земле.

Карл VIII использовал себе во благо сию неоднозначную ситуацию, а также профранцузскую позицию города Флоренции, видевшего после смерти Лоренцо Великолепного из дома Медичи, в невзрачном французском короле избавителя от разгула разврата, охватившего мир. Почти в эйфорическом состоянии они открыли ворота французам, не представляя себе, какие бесчинства учинит солдатня в ближайшие дни и недели. Стремясь предотвратить дальнейшее опустошение, Флоренция в конце концов выразила намерение заплатить 120 000 дукатов.