Мактуб. Пески Махруса

Рика громко протяжно стонет, содрогаясь всем телом, и выгнувшись, откидывает голову мне на плечо, глядя в пространство слепым от экстаза взглядом. Мышцы ее лона пульсируют, сдавливая меня, горячая влага стекает по нашим бедрам. Обеими руками удерживая ее ягодицы, делаю несколько глубоких толчков, прежде чем волна удовольствия достигает конечной точки. Все мышцы напрягаются, замираю на мгновение и взрываюсь внутри нее с грудным сдавленным криком.

— Вот это сильно, Эйнин, — тяжело дыша шепчу я, мощно изливаясь в нее и делая несколько непроизвольных толчков, шипя и задыхаясь от удовольствия, которым объята каждая мышца и клетка тела.

Меня сотрясает дрожь, сердце колотится, как обезумевшее. Я прижимаю ее к себе, наклоняюсь и целую пересохшими дрожащими губами. Она отвечает мне, но скорее под влиянием дурмана испытанного оргазма, нежели от желания поцеловать в ответ.

— Эйнин, — как в бреду бормочу я, зарываясь лицом в ее влажные локоны. — Эйнин… — сам не могу объяснить, откуда во мне столько желания обнимать ее, ласкать, качать в своих руках.

Я бы с удовольствием начал сначала, но за такой театр Азизу нечем мне заплатить. Свою жизнь он уже продал. И у нас нет времени… Совсем. Но я позволяю себе еще одну минуту наслаждения и неги наедине, почти наедине, с Эрикой, которая совсем скоро снова превратиться в строптивую стерву и будет меня обвинять во всех смертных грехах.

Наши потные тела приклеиваются друг к другу, и в голову закрадывается невольная мысль о том, что принять душ нам придется точно не скоро.

— Теперь развяжешь меня? — она приходит в себя первой, смотрит на меня прямым нечитаемым взглядом, от которого что-то внутри меня неумолимо меняется.

— Извини. Только в машине, — погладив ее по щеке тыльной стороной ладони, с сожалением говорю я, задержавшись кончиками пальцев на ее губах.

— Ты же понимаешь, что я это так не оставлю? — неожиданно холодным голосом спрашивает она.

— Тебе придется, Рика, — вздохнув, отвечаю я. — Ты не в Америке. Тут некому тебя защитить. Кроме меня.

— Значит, сейчас ты защищал меня? — вздернув брови, спрашивает она.

— Нет, сейчас я тебя трахал. И сделать это надо было ещё в мастерской. Многих проблем успели бы избежать. Со мной безопасно, Рика. Смогу о тебе позаботиться. Не надо бегать и спорить, просто прими мою помощь.

— И твой член?

— И мой член, — ухмыльнувшись, киваю я.

— Ты ублюдок.

— Рот закрой. Не забывай, где ты, — резко одергиваю я и, приподняв, ставлю на ноги и встаю следом, закрывая своим телом.

— Ай, — растерянно восклицает она, распахивая длинные ресницы. — Из меня вытекает… Ты даже не удосужился надеть презерватив.

Ничего не ответив, я оглядываюсь по сторонам и замечаю рядом с бутылкой поганого виски и стаканами пачку салфеток.

— Молчаливая и напуганная ты мне нравилась больше, — с легким раздражением бросаю я и завязывая штаны наклоняюсь за салфетками.

Обернувшись замечаю, как Рика быстро отводит взгляд, опуская его в пол. Почаще бы так. Но я уверен, что она пялилась на мою спину и задницу, развратная девчонка.

— Легко тебе говорить, Джейдан. В наручниках я даже нос почесать не могу! Не говоря уже о том, чтобы воспользоваться салфетками. Будь добр, помоги мне, — требует она. — Пожалуйста, — не дождавшись ответа, немного тише и мягче добавляет Эрика.

Так-то лучше.

— Одну минуту, принцесса, — парирую я, и вскинув брови, извлекаю пару салфеток из упаковки.

Глава 5

Все-таки мужчины поразительные существа. Им кажется, что, если сто лет назад в миг слабости ты ему что-то позволила, это имеет какое-то значение.

Борис Акунин. Не прощаюсь

Эрика

— Времени у нас в обрез…

Словно сквозь плотный слой ваты, слышу решительный и настойчивый голос Джейдана. Ощущаю, как схватывает дыхание, когда наши взгляды встречаются: вглядываюсь в серебристые блики, танцующие на поверхности радужки глаз, что в приглушенном освещении шатра выглядят как два темных колодца, не имеющих дна. И, кажется, я только что прыгнула в один из них, оборвав цепь.

У меня не было возможности видеть лицо Джея, когда он жадно овладевал моим телом… и где, спрашивается? В эпицентре долбаного лагеря работорговцев после сделки с ублюдком Азизом. Честно говоря, я вспомнила все молитвы из своего детства, пока находилась в шатре совершенно одна, и ожидала какого-нибудь толстосума, которого прислал Ильдар, и мысли о том, что он может «попробовать» меня прежде, чем передать «хозяину», бросали в ледяной пот, пробивали на озноб каждую клеточку тела.

И не было никакого подтверждения тому, что это действительно Джейдан, что мне не мерещится каждое его слово, прикосновение, размеренно-плавные и резкие, требовательные, подчиняющие толчки внутрь… ментально (?) проникающие до нутра, пробирающие до самой глубины души.