Мактуб. Пески Махруса

— Не надо, Зейн. Не трогай. Пожалуйста. Когда мы улетаем? Я хочу сделать это немедленно. Прямо сейчас, прямо сейчас… мне нужно, — сдавленно шепчу я, ощущая, как грудь вновь сдавливают немые всхлипы.

— Успокойся, детка…

«Да, детка, да!»

— Не называй меня так! — слишком резко огрызаюсь я, ощетинившись, словно дикая кошка.

Зейн мрачнеет, бросая на меня напряженный взгляд, по которому пытается понять, чем продиктована настолько бурная реакция на его прикосновения и уменьшительно-ласкательные прозвища.

— Эрика, ты пережила сильный стресс. Я понимаю, что тебе пришлось пройти через многое…

— Нет, не понимаешь, — упрямо заявляю я, в красках вспоминая о том, как стояла в шеренге связанного по рукам «свежего товара» на рынке работорговцев. — Нет. Не понимаешь! Может, тебя когда-нибудь выставляли на аукцион плоти? Зейн, как мы все это допустили? Агенты погибли… почему не были готовы, почему все не просчитали?! Это ошибка каждого из нас…

— И мы сделаем все, чтобы исправить ее, Рика. Мы на чужой территории, и именно сейчас находимся на грани серьезного конфликта, который обязаны ликвидировать. А значит, как можно скорее убраться с территории Аравийского Полуострова. Ильдар в импровизированной реанимации. Вертолет уже на подходе, но пока Видад не будет готов к транспортировке, нам придется переждать. Мы чертовски рискуем, Рика. Однако вызвать еще одну группу подкрепления равносильно открытому военному вмешательству. Секретная операция вышла за границы неразглашения. Подозреваю, что АРС нас рассекретили в первые же дни.

— Значит, вы не вступали с ними ни в какие договорённости?

— Нет, первая группа была уничтожена военными АРС, — сообщает Зейн.

Я сглатываю образовавшийся комок в горле от очередного выстрела, ударившего по свежим ранам.

— Никакой совместной операции по поимке Видада?

— Нет, Рика, — качает головой Хассан.

Я задерживаю дыхание, отводя взгляд в сторону.

— Итак, как ты выбрался? — когда мы оказываемся внутри небольшого штаба, представляющего собой базу с расставленными по периметру компьютерами и одной спальней с несколькими двухъярусными кроватями, я начинаю припирать Зейна к стенке пытливыми вопросами, которые помогают мне полностью удалить из своих мыслей Джамаля. По крайней мере, на время.

— После того как тебя похитили, мы вместе с группой начали преследование и попали под обстрел. Мне удалось сбежать, но ненадолго… — Зейн делает небольшую паузу. — В пустыне меня нашли и окружили люди Видада. И когда доставили к нему, то он сделал ЦРУ предложение, которое имело смысл, учитывая ситуацию. Видад уже был в курсе, что спецслужбы Анмара открыли на него охоту, и, имея гарантию в форме секретной информации, связанной с деятельностью «Шатров Махруса», он предложил сотрудничество. Видад сдает всю схему, мы предоставляем ему политическое убежище и защиту. Оставалось только вытащить тебя. Он согласился пойти на такой риск, зная, что, скорее всего, там его ждет агент АРС. Видад затребовал за свой подвиг кое-что…

Интуиция в состоянии аффекта всегда работает на все десять баллов, и я с полуслова понимаю, что на самом деле имеет в виду Хассан.

— И какое же, Зейн? Что ты мог предложить Видаду на тот момент? — с укором спрашиваю, ощущая, как сердце перебойным тамтамом стучит о ребра.

Неужели я имею дело с ещё одним двуличным сукиным сыном?

— Не заставляй меня произносить это вслух, Рика. Это были только слова. Мы бы не отдали тебя ему, и…

— Меня. Ты предложил меня. Это отвратительно, Зейн.

— Рика, это только видимость «предложения». Предлог. Ты сама согласилась быть приманкой для Видада. Я действовал по ситуации. Спасал твою жизнь. Иначе нам было тебя не вывести. Если бы мы послали другого агента, Престон ликвидировал бы тебя, поняв, что его раскрыли.

— А как бы ты действовал, если бы Видад забрал меня? Если бы его не ударило взрывом в том злосчастном коридоре? Твое так называемое «слово» стало бы моей реальностью, Зейн. Как ты смеешь прикасаться ко мне после такого признания? — я вздрагиваю, не замечая, как взмахиваю ладонями, и Зейн ловит мои запястья, пытаясь успокоить.

Но я не в силах. Внутри все клокочет от гнева, когда осознаю, что для ЦРУ я такой же «лакомый кусочек» плоти, как и для «Шатров Махруса». Не то чтобы я не знала об этом, когда шла на задание. Но я не думала, что меня на самом деле могут в любой момент по-настоящему принести в жертву.

Все это время я считала себя «приманкой», «наживкой», важным звеном в задании по спасению людей, а на деле являлась дурой, которая не замечала очевидных вещей. Я все могу понять, ЦРУ действует в рамках интересов большинства и страны, но я не давала согласие работать без прикрытия и быть «запасным вариантом».

— Успокойся, Рика. В тебе говорят эмоции. Ты себя не контролируешь в такие моменты.

— Какие еще эмоции? Если бы Престон не спас меня… не вывел из номера…