Малабарские вдовы

Первин оставалось надеяться, что бедолага доживет до того момента, когда она разберется с делами Фаридов, но теперь уже ничего нельзя было сказать наверняка. Она решила передать заказ в другую юридическую фирму, где с ним начнут работать незамедлительно.

Разобрав почту, Первин открыла портфель и выложила все документы, связанные с делом Фаридов, поверх своего бювара. Начала медленно перелистывать, выискивая хоть какие-то указания на то, что между Омаром Фаридом и Файсалом Мукри существует родственная связь. Ее не покидала мысль, что отделаться от Мукри мог кто-то из членов семьи ради личной или профессиональной выгоды. Никаких указаний не нашлось.

Первин досадливо перебирала бумаги – и тут заметила, что в них непорядок. Куда-то пропали первые страницы брачных контрактов всех жен. Это было некстати, поскольку именно на этих страницах значились имена их отцов и их домашние адреса. Теперь будет еще сложнее искать родственников, чтобы попросить о помощи.

Первин покусывала ноготь, пытаясь вспомнить, когда в последний раз просматривала документы. Кажется, перед беседой со вдовами, еще до гибели мистера Мукри.

А потом она забыла портфель в доме. Скорее всего, бумаги пропали именно тогда. Что в них могло быть для кого-то компрометирующего?

Ситуация не была тупиковой. У родственников вдов наверняка хранились копии, имелись они и в Верховном суде. Но ей эти материалы были нужны прямо сейчас.

Мысли ее прервало резкое дребезжание телефона. Может, звонит Элис, чтобы еще решительнее высказать все, что она думает? Первин просто сидела на месте, пока телефон не умолк.

В наступившей тишине она снова обратилась к бумагам Фаридов, сильно потрепанным от частого перелистывания. Не найдется ли в них ключ к смерти Файсала Мукри?

Телефон зазвонил снова, на сей раз Первин встала и сняла трубку.

– Алло?

Тишина, заполненная треском, а потом – три слова, произнесенные тихим нежным голосом:

– Мери мадад каро.

Звонивший сказал: «Помогите, пожалуйста».

– Кто звонит? – резко спросила Первин на хинди.

– Помогите! – повторила женщина по-английски с сильным акцентом.

– Вы звоните в адвокатскую контору Мистри? Кто это? Что случилось? – взывала Первин к неизвестной. Но через секунду раздался низкий гудок, оповещавший, что вызов завершен.

Насчет следующего своего действия Первин не сомневалась ни секунды. Она вызвала оператора и попросила соединить ее с домом 22 по Си-Вью-роуд. Оказалось, линия занята. Либо одна из вдов с кем-то болтала, либо трубку сняли с крючка.

– Вы можете прервать вызов? – спросила Первин. Такое случалось часто – местное население терпеливостью не отличалось.

– Невежливо, в такой-то час, – заметила оператор.

– Придется. Дело срочное!

Раздались щелчки, а потом оператор сообщила ей прямо в ухо:

– Никто не подходит, мадам.

– Соедините меня с полицейским участком Малабарского холма.

Голос у снявшего трубку был очень похож на голос Сдобного Сержанта.

Первин представилась и описала звонок, который, по ее подозрениям, был совершен из дома 22 по Си-Вью-роуд.

– Не может быть. Дом под охраной, – заявил сержант.

– Это я уже сто раз слышала. Ситуация экстренная!

– Я же вам говорю: двое дежурят у ворот, еще двое – внутри. Это точно, потому что у нас троих человек вызвали на дополнительную смену только ради этого.

Вроде бы можно успокоиться, но Первин никак не могла забыть звучание этого женского голоса.

– Я очень рада, что там есть дежурные, но, похоже, в доме действительно что-то не так. Не мог бы кто-то попросить няньку проверить, как там члены семьи?

– Если кто станет звать на помощь, констебли уж всяко услышат, – покровительственно заявил полицейский.

– Да вот, похоже, не слышат, раз женщины позвонили мне. – Первин повесила трубку. Продолжать разговор – только зря тратить время; нужно самой туда ехать.

Первин побежала вниз, выкликая Мустафу. Его не оказалось на месте. Она посмотрела на часы и обнаружила, что уже восемь – рабочий день у него закончился; Мустафа, видимо, пошел в гости к одному из многочисленных друзей.

Первин схватила сумочку, с которой ходила весь день, и вышла на улицу, высматривая «Даймлер». Но на том месте, где Арман обычно ставил машину, дремал бурый буйвол.

– Арман? – крикнула она погромче, разглядывая Брюс-стрит. Может, он не сумел разбудить скотину и остановился в другом месте. Нет, машины нигде не видно. Первин вспомнила, что отец уехал в Пуну, – возможно, Арман отправился его встречать на Виктория-Терминус. А значит, он сначала доставит отца домой, а уж потом приедет за ней.

Нужно искать другой способ.

Рикша-валла Рамачандра болтал с какими-то приятелями возле единственного еще открытого чайного лотка. Увидев Первин, он прервал разговор и подошел к ней.

Она заговорила неуверенно, предчувствуя отказ:

– Знаю, что далеко, но вы не отвезете меня на Малабарский холм?

– Малабарский холм? – повторил он недоверчиво. – Я редко выезжаю за пределы Форта. Туда далеко, да и дорога крутая.