Мальчик и его собака перед концом света

Женщина связала проволокой мои руки за спиной и ослабила удавку. Она привязывала меня к расслаивающимся металлическим опорам, которые крепили сиденья к ступеням стадиона, когда вернулся Джип. Он бросил кролика мне в ноги и растерянно посмотрел на нас, почуяв неладное. Джон Дарк выпрямилась, прошипела несколько слов и ушла к лошадям. Джип посмотрел на нее, перевел взгляд на меня и заскулил. Он не понимал, почему я не потрепал его между ушами и не поднял кролика.

«Мы в беде, малыш», — сказал я. Я попытался ослабить проволоку, связывающую мои запястья, но оставил эти попытки, потому что металл врезался в кожу. Джип увидел, как я вздрогнул от боли. Он поднялся по ступеням, посмотрел на мои руки, связанные за спиной, и заскулил, не понимая, что происходит.

«Все хорошо, — произнес я. — Все будет хорошо».

Он облизал мои руки. Я, как мог, почесал ему шею кончиками пальцев. Джип отодвинулся и гавкнул.

«Все будет хорошо, — повторил я. — Она успокоится».

Но Джон Дарк не успокоилась. Она привела лошадей на заросшую травой поляну. Пронесла мой рюкзак мимо меня и скрылась в проходе, где ступени исчезали в помещении стадиона. Площадка на вершине арены напоминала квадратную пещеру, обнесенную бетоном. Там женщина разбила лагерь, развела костер и разложила свой спальный мешок. С трудом обернувшись, я мог наблюдать за ней.

Она тихо и яростно говорила сама с собой. Открыла мой рюкзак и разложила его содержимое на полу перед собой. Что бы она ни искала, этой вещи у меня не было. Это разозлило ее еще больше. Джон Дарк опустилась на корточки и посмотрела на меня так, словно все беды в мире произошли по моей вине. Ее молчание и жесткий взгляд пугали меня. Следов юности на ее лице как не бывало.

С наступлением темноты бетонная крыша и стены площадки, где женщина разбила лагерь, создавали теплый квадрат в окружающей черноте, но это лишь заставило меня ощутить холодок наступающей ночи. Неожиданно стало холодно, и мне не нужно было обладать собачьим нюхом, чтобы почувствовать приближающийся дождь. Джип поднялся по ступеням и посмотрел на Джон Дарк. Она проигнорировала его. Он сел и гавкнул. Она снова не обратила на него никакого внимания, притворившись глухой.

Женщина не дала мне ни еды, ни воды. Просто оставила сидеть на пластиковых сиденьях. Я попытался перерезать проволоку о старые металлические столбы, но это было больно. Судя по ощущению под пальцами, я лишь счистил с них ржавчину, оставив гладкий металл. Проволока нисколько не ослабла, и я бросил эту затею. Если бы мне и удалось перерезать что-то, то только свои запястья. Оставалось лишь сидеть и ждать. Джон Дарк не принесла мне спальный мешок и не позволила мне лечь. У меня был опыт неприятной ночевки в странных местах, и я могу заснуть практически везде, если хорошенько устану за день, но та ночь казалась худшей из всех. А потом стало еще хуже. С появлением неожиданных гостей дела окончательно пошли под откос.

Все началось с физического дискомфорта. Чем дольше я сидел, тем больше немело мое тело и тем меньше я ощущал под собой холодный бетон. Мне было неудобно сидеть из-за связанных за спиной рук. У меня болели плечи и шея, затекли руки. Я постоянно шевелил пальцами, чтобы убедиться, что к ним приливает кровь. Наконец я нашел самую удобную из всех неудобных поз — положил голову на пластиковое сиденье. Мне приходилось смотреть в ночное небо, зато у меня немного отдохнула шея.

Но не мозг. Он и физический дискомфорт не давали мне заснуть. Я пытался успокоиться, но безуспешно. Мозг блуждал и кружился, словно мельница на ветру. Я постоянно обдумывал все, что произошло после встречи с Джон Дарк. Мне казалось, что мы доверяли друг другу. Она помогла мне — даже спасла мою жизнь. Я помог ей залечить рану. Мы научились понимать друг друга с помощью жестов и словаря.