Мальчик и пёс

Идея с соцсетями оказалась неудачной, зато жизнь их семьи с появлением Тамона серьезно изменилась. Теперь каждый день был чем-то наполнен.

Больше всего Утимуру и Хисако радовало то, что Хикару начал говорить. Конечно, по сравнению со сверстниками его словарный запас был очень мал, но с каждым днем увеличивался.

— А это как называется?

В последнее время Хикару без конца повторял этот вопрос. Мальчик старался запомнить названия окружающих его вещей и предметов. Ему было интересно все — от того, что он ел за столом, до росших на обочине дороги сорняков.

Он уже мог четко выражать свои желания в разговорах с Утимурой и Хисако, пусть и не очень складно с точки зрения грамматики.

Хикару также вернулся к рисованию, которое забросил сразу после того, как в доме появился Тамон.

Тема его рисунков была одна и та же.

Тамон.

Значит, и на прежних его рисунках везде был Тамон?

Рисунков было очень много, и родители никак не могли понять, кто на них изображен — собаки, кошки или другие животные. Оказывается, сын все время рисовал Тамона.

После того как произошло ужасное землетрясение, Хикару продолжал рисовать Тамона, подарившего ему свою бескорыстную любовь.

Теперь Утимура и Хисако были в этом убеждены.

В скованном ледяным ужасом сердечке Хикару теплился единственный лучик света — воспоминания о Тамоне.

Перед сном Утимура и Хисако по очереди обнимали Тамона. Этот ритуал повторялся изо дня в день.

Так они выражали благодарность спасителю их сына, вытащившему его из глубин мрака.

Тамону эти обнимания не очень нравились, но он все равно махал хвостом, и, когда церемония заканчивалась, отправлялся в комнату, где спал Хикару.

Вид мальчика и Тамона, спящих голова к голове, напоминал религиозную живопись. Утимура сделал несколько снимков, стараясь не разбудить Хикару.

Хорошо бы когда-нибудь сын, глядя на эти фото, нарисовал картину.

* * *

Дом заходил ходуном. Из спальни послышался громкий крик Хикару. Толчки становились все сильнее. Стараясь не потерять равновесия, Утимура бросился к сыну.

Землетрясение! Да сильное! Во рту сразу пересохло. Давала себя знать перенесенная травма — воспоминания о Великом землетрясении в Восточной Японии были еще свежи в памяти.

— Хикару!

Утимура вбежал в комнату мальчика. Проникавший из коридора свет падал на всхлипывавшего Хикару. Перед ним в боевой позе готовности стоял Тамон, готовый защитить друга от любой беды.

— Все в порядке, Хикару! Просто земля трясется. Море отсюда далеко, волны нас не достанут, — обняв сына, убеждал его отец.

Хикару сильно дрожал.

— Все хорошо, хорошо! Папа и мама с тобой. И Тамон тебя в обиду не даст.

— Тамон?

Хикару перестал плакать.

— Да! Эй! Вот он, здесь. Он здесь и никому не позволит тебя обидеть. Когда он рядом, бояться нечего. Правильно?

Хикару кивнул. И тут же погас свет. Отключилось электричество. Хикару снова пронзительно закричал.

— Хисако! Принеси фонарик! — крикнул Утимура и крепко обнял сына.

— Все в порядке! Просто выключили свет.

Успокаивая Хикару, Утимура сам был на грани паники.

Они сбежали от землетрясения и цунами в Кумамото, но вдруг и здесь их настигло землетрясение не меньшей силы? Проклятие на них лежит, что ли?

Поток дурных мыслей прервался, когда в Утимуру ткнулось что-то теплое. Тамон! Пес прижался к нему.

Его крепкое мускулистое тело излучало тепло, давая понять, что бояться не надо.

Было ясно, что он хотел сказать:

«Ты хозяин в этом доме, вот и командуй».

Утимура кивнул. Это его долг — защищать Хисако, Хикару и Тамона. Не тот случай, чтобы впадать в панику.

В коридоре мелькнул луч света. Это шла Хисако с фонариком в руках.

— Как вы…

— Иди скорее!

В комнате Хикару, кроме кровати, больше ничего не было. Там специально не ставили другой мебели, чтобы ничего не упало и мальчик не поранился.

И все равно Утимура на всякий случай набросил на Хисако и Хикару ватное одеяло.

— Сидите здесь и не двигайтесь, пока я не вернусь. Слышишь, Хисако?

Подземные толчки стали слабее. Но расслабляться нельзя. Такой урок преподнесло людям Великое землетрясение в Восточной Японии. Землетрясения ведь не кончаются.

За окном — хоть глаз выколи. Обесточен весь поселок. Утимура перевел взгляд туда, где располагались жилые кварталы Кумамото. Там тоже темно. Он непроизвольно искал глазами огонь. В прошлый раз, в Камаиси, там и сям поднимались языки пламени.

Но сейчас пожаров пока не было видно.

Утимура сел в грузовичок, завел двигатель. Включил радио и настроился на волну NHK.

В Кумамото было почти шесть баллов[78], а в городке Масики, как сказал диктор, зарегистрировано семь баллов.

Похоже, вся префектура Кумамото пострадала от землетрясения[79].

Услышав, что опасности цунами нет, Утимуру отпустило. Он знал, что географически даже огромная приливная волна не достигла бы района, где поселилась их семья, но не мог избавиться от инстинктивного страха.

Подогнав грузовичок к входной двери, Утимура вошел в дом. Толчки почти прекратились.

— Выходите. Едем в центр.