Мальчик из другой эпохи

– Нет, конечно, – снова возмутилась девушка, смутилась и смирилась: – Хорошо, но вам запрещено…

– А разве я прошу сейчас впустить меня? – с улыбкой спросил мужчина.

Мегуми открыла рот, но тут же его закрыла, признавая, что господин Стивенс действительно не спешит войти. Она первой подошла к скамейке и села, ворчливо сообщив:

– Я не могу уделить вам много времени.

– Много я и не отниму, госпожа Янак. – Он достал коммуникатор и активировал запись, сделанную во время набега на его дом представителе Служб опеки и правопорядка. – Посмотрите, Мегуми, после этого мы снова поговорим об агрессии Рика. Как видите, мальчик меньше всего похож на ребенка с неадекватным поведением. Они с моей дочерью едят мороженое, болтают и собираются смотреть сказку. Вы видите что-то настораживающее?

– Нет, – признала дежурный инспектор.

– А вот и банда ваших коллег, – отметил Якоб и уже не мешал девушке смотреть запись.

Мегуми прикрыла рот ладонью, охнула и перевела взгляд на Стивенса:

– Полицейский оттолкнул вашу дочь?

– Как видите, – злость Якоб подавил. – Старшего инспектора Вилкову такое обращение с подростком вполне устроило. Беспокойство проявил только господин Цой, Селена занята лишь тем, чтобы утащить мальчика. Кстати, если вы заметили, действия инспекторов неправомерно. Не было предъявлено никаких документов. Просто ворвались, перепугали двух детей. Грубо обращение на лицо, как и нарушение детских прав. Вы обратили внимание на заявление госпожи Вилковой? Про мое ходатайство? – Мегуми растерянно кивнула, затем мотнула головой, и Стивенс вернулся к этому моменту. – Послушайте, госпожа Янак. – Он дал девушке прослушать нужный отрывок и вновь заговорил мягко, проявляя только дружелюбие: – Госпожа Вилкова явилась в мой дом, чтобы отомстить за мое ходатайство о рассмотрении ее соответствия занимаемой должности. Личные мотивы мстительной женщины, которые отразились на детях. Сейчас моя дочь, выпив успокоительного, сидит дома и не желает ни с кем разговаривать, а Рик в изоляторе. Он ребенок, обращение с которым требует особой осторожности. Мальчик пережил страшную трагедию, подпускает к себе узкий круг людей, которым доверяет, а его вырывают из знакомой обстановки и отправляют в приемник, закрывают в изоляторе и навешивают клеймо агрессивного и асоциального поведения. Вас не возмущает это, Мегуми? Вас, как женщину и работника Службы опеки? Уже основываясь на одной этой записи, я могу потребовать вернуть мне мальчика.

– Но… – девушка помялась, – это невозможно. Правда! Как бы мне не хотелось, но вы указаны лицом, лишенным правом временной опеки. Господин Саттор указал вас, как человека, который может присматривать за Риком, но это неофициальный документ. Я видела. Сейчас на разрешение наложена резолюция об отказе вам в правах временного опекуна. Но даже господину полковнику я бы не смогла отдать Рика, потому что документы о его размещении в приемнике до судебного разбирательства уже получили одобрение.

– Я так и думал, – кивнул Якоб.

– Господин Стивенс, – Мегуми подергала манжет своего платья, – может, это не мое дело, но… Как Рик оставался у вас до этого дня? Ваша дочь, она ведь еще учится, судя по возрасту, а если Вилкова так уверенно пришла, зная, что взрослых членов семьи нет дома, значит, мальчик находился днем один?

Якоб кривовато усмехнулся.

– Нет, госпожа Янак. С мальчиком обычно сидела моя жена, но сегодня подруги пригласили ее на выставку, посмотреть на которую она давно мечтала. Мы обсудили и решили, что Жюльет достаточно взрослая и ответственная девочка, чтобы присмотреть за Риком. К тому же они хорошо ладят. Я находился на судебном процессе, потому момент был выбран очень удачно. И вот меня тоже очень мучит вопрос, как госпожа Вилкова так «удачно» заглянула в мой дом, да еще с прикрытым тылом. Цой, полиция. Дома только дети… Забавно, правда?

Девушка, немного подумав, согласно кивнула.

– И всё равно я не могу вернуть вам мальчика. Теперь это возможно сделать только по решению суда.

– К счастью, он завтра, – не стал спорить Якоб, понимая, что давление на девушку ничего ему не даст. – Но вы могли бы позволить мне поговорить с Риком, успокоить его. Он славный парень, но сильно напуган. К тому же языковой барьер…

– Селена отдала нам его переводчик…

Стивенс стиснул зубы и поднял глаза к небу, считая про себя до десяти. Он представил, каким образом у Рика забрали его наушник, и Вилкову захотелось придушить с удвоенной силой.

– Значит, ребенок какое-то время даже не понимал, о чем говорят вокруг него, – все-таки произнес он бесцветно. – Бедный-бедный мальчик. Такого стресса после потери родных родителей он еще не переживал. Служба опеки сумела подкосить нервную систему Рика, которую с таким упорством восстанавливал полковник Саттор. Черт! Простите, Мегуми.