Мальчик из Джорджии

   —  Кто прошлое помянет, тому глаз вон, забудь про свое банджо, — сказал мой старик, поворачиваясь и входя через калитку на задний двор.

09 Мой старик и телочка

Однажды мой старик вскочил еще до свету и, не сказавшись ни мне, ни маме, ушел на рыбную ловлю. Он всегда норовил уйти с раннего утра, пока мама еще не встала, так как ему было хорошо известно, что стоит только ей проведать о его намерениях, и она упрется на своем и никуда его не пустит. Иной раз он уходил на Терновую речку дня на три, на четыре, и чем лучше был клев, тем дольше он пропадал. Моего старика хлебом не корми, только дай ему посидеть с удочкой.

Бывало, наловит всякой всячины —  усатых сомов, окуней и прямо с крючка печет их на костре тут же на берегу.

  Он говорил, что таскать рыбу домой нет никакого смысла: окуня полагается сначала как следует обвалять в кукурузной муке, а женщины ее жалеют, и оттого ему не нравится домашняя стряпня.

В то утро мама хватилась моего старика за завтраком, но ни слова мне не сказала и сделала вид, будто не замечает, что его нет дома. После завтрака я убежал за сарай и стал помогать Хэнсому Брауну лущить кукурузу и задавать сено Иде. Мы пробыли за сараем все утро лущили кукурузу, кололи сосновую лучину и подсчитывали, сколько можно выручить денег, если набрать побольше железного лома и продать его.

В полдень, когда на лесопилке загудел гудок, мама пришла к нам за сарай и спросила Хэнсома, не знает ли он, куда ушел папа. Я не любил ябедничать на своего старика и промолчал, хотя мне было известно от Хэнсома, что папа звал его с собой на рыбную ловлю,

— Хэнсом Браун, — сказала мама, — отвечай, когда тебя спрашивают! Где мистер Моррис, Хэнсом?

Хэнсом посмотрел сначала на меня, потом на лучину, которую он колол с раннего утра.

—  Мистер Моррис где-нибудь здесь, мис'Марта. Разве его нет? — немного погодя ответил Хэнсом и так скосил на маму глаза, что белки у него стали похожи на тарелки.

—  Ты, Хэнсом, прекрасно знаешь, что его нигде нет, — сказала мама, топнув ногой. — Нечего мне хвостом вертеть! Стыдись, Хэнсом!

—  Мис'Марта, —  сказал Хэнсом, взглянув маме прямо

в лицо, —  я вовсе не верчу вам хвостом.

— Тогда говори, где мистер Моррис!

— Может, он пошел в парикмахерскую, мис'Марта? Я слышал, он говорил, что ему надо постричься.

— Хэнсом Браун,  — сказала мама, хватая с земли тоненькую веточку, как она всегда делала, когда ей надоедало ждать ответа, — я хочу знать правду.

—  А я и стараюсь говорить правду, мис'Марта, — сказал Хэнсом. — Может, мистер Моррис на лесопилке? Я слышал, он говорил, что ему надо сходить туда за досками для курятника.

Мама повернулась, отошла к калитке и посмотрела на заднее крыльцо. Мой старик всегда держал свою удочку там в углу, и мама знала это не хуже других.

 — Мис'Марта, —  сказал Хэнсом, — мистер Моррис говорил, что ему надо сходить на какой-то выгон посмотреть каких-то телят.

Мама круто повернулась к нам.

— А тогда зачем ему удочка? —  спросила она, строго глядя на Хэнсома.

— Может, мистер Моррис передумал и забыл мне сказать об этом,— ответил Хэнсом.— Может, он решил, что в такую хорошую погоду не стоит смотреть телят,

— Врать в такую погоду тоже не стоит, — сказала мама и, открыв калитку, зашагала к дому.

Хэнсом вскочил и со всех ног кинулся за ней.

—  Мис'Марта, я говорю, как мне мистер Моррис велел. Я сам не стану врать, мис'Марта, вы же знаете! Мне так мистер Моррис велел, а я всегда стараюсь делать, как мне велено. Ну, бывает, что я запутаюсь, если надо говорить правду и туда и сюда.

Мама ушла на кухню и закрыла за собой дверь. Мы долго слышали, как там гремят кастрюли и сковородки. Потом дверь распахнулась, и мама позвала меня.

— Можешь обедать, Вильям, — сказала она. — Отец тоже мог бы пообедать, да только он того не стоит, надо бы его морить голодом всю жизнь.

В эту минуту я заглянул во двор и так и обмер. Торчит над забором голова моего старика — только одни глаза видно! Он стоял там и слушал, стараясь не проронить ни слова. Я толкнул Хэнсома в бок, чтобы он не ляпнул чего-нибудь невпопад и не нажил бы себе беды с моим стариком.

Мама догадалась, что за забором кто-то прячется, вышла на крыльцо и привстала на цыпочки. Мой старик мигом спрятал голову, но мама все-таки углядела его. Она пулей вылетела во двор и распахнула калитку, прежде чем он успел шмыгнуть за сарай. Схватила его за лямки комбинезона и поволокла к крыльцу.

 — Вильям, —  сказала она мне, — сию минуту ступай в дом, закрой двери и спусти занавески на всех окнах. И не смей выходить, пока я тебя не позову.

Я встал и пошел к крыльцу, насколько возможно замедляя шаги. Хэнсом начал пятиться к углу дома, но мама заметила это и вернула его назад.

— Не вздумай  удрать, Хэнсом Браун,— сказала она.

 Мой старик с глупым видом стоял посреди двора рядом с мамой, которая крепко держала его за лямки комбинезона. Он покосился в мою сторону. Мне очень хотелось сказать ему что-нибудь, но я боялся; как бы мама чего со мной не сделала.