Мальчик из контейнера

Занавес рывками пополз в стороны от центра. На сцене, широко улыбаясь и размахивая руками, стояли те, кому предстояло веселить публику. Николая как в кипяток бросили, он увидел ее, о ком думал и мечтал долгие годы! Перед ним стояла в легком одеянии танцовщиц его незаживающая рана, его Адель! Что происходило на сцене, о чем пели полуголые исполнители и музыканты, кто из них кто, его меньше всего интересовало. Он видел только ее — Адель! Группа разогрева отработала первую половину, все ждали выхода «звезды» эстрады — Элвиса Крутого. Вот и он! Блестящий Элвис! Наряд его искрится, отражая свет юпитеров! На плечах — эполеты, на голове — корона, на ногах — сапоги с толстой подошвой, все блестит, сверкает. Черные волосы по плечам, глаза за темными огромными очками, на руках белые перчатки.

«Одет вызывающе, и это настораживает, — подумалось Николаю. — Хорошему артисту вся эта мишура ни к чему».

Взорвался зал! Вой юнцов и гром музыки!

«На нашем аэродроме тише, — отметил Николай. — Как они, бедняги, выносят это! Тугоухость им обеспечена».

В группе подтанцовки была Адель с двумя стройными и очень энергичными мужчинами.

Элвис кричал, запрокинув голову, что-то о любви, но на песню это не было похоже.

Я буду пальцы твои целовать!

Народи мне детей, похожих на себя,

Чтобы вечны мы были с тобой!..

Будешь беременна только временно!

Адель на втором плане, но для Николая она впереди всех, краше всех! Движения ее пластичны, выверены. Казалось, только танец ее интересует.

«Признает ли меня? — гадал Николай. — Захочет ли признать — как-никак звезда?»

Концерт окончен. Николай попросил полковника Седова, который был рядом, передать старшему, чтобы его, Николая, не искали, не ждали.

— Приеду на такси! — сказал он.

— В случае чего, где тебя искать? — спросил Седов.

— Через час буду на месте, — заверил Николай.

Когда Николай пробрался после долгих объяснений в гримерку к Адель, она сидела перед трюмо, но ничего не делала. Смотрела на свое отражение в холодном стекле.

— Войдите! — разрешила она постучавшему в дверь.

В зеркале появился человек в военной форме.

— Слушаю вас? — сказала, не оборачиваясь.

— Пришел засвидетельствовать вам свое почтение! — произнес Николай фразу, припомнившуюся из пьесы Островского.

— Свидетельствуйте! — повернулась к Николаю. Прищурилась, вглядываясь в него.

— Разрешите поцеловать вашу ручку? — склонил голову.

— Пожалте! — протянула Адель руку.

Николай прижал ее к губам, и его охватил восторг новой волны любви к Адель.

Она прижала его голову к своей груди.

— Милый Кока-Кола! — произнесла чуть слышно.

Вскоре в гримерную вскочил юркой мышью человек со сдвинутыми на затылок волосами. Быстро глянув на сидящих друг против друга и державшихся за руки Адель и полковника, выпалил с явным неудовольствием:

— В чем дело, детка? Все ждут тебя!

— Я скоро приду, — заверила. — Иди.

— Не задерживайся! — предупредил от порога человек.

— Мой муж, — сказала Адель с ухмылкой.

— Ну… э… — замычал Николай, не зная как отреагировать на это заявление.

— Вытянул меня из помойки… Вот и я… — повела плечом Адель.

— Не знаю, что тебе сказать, — Николай долго глядел на Адель. — Только…

— Я погибала! — говорила она, глядя в пустоту. — Спала на вокзалах! Не ела сутками! Все надеялась на чудо, которое свершится однажды, и я добьюсь признания! Не было чуда, не приходило и признание, не было даже обыкновенной работы. Докатилась до… ладно, — махнула рукой. — Что обо мне да обо мне. Ты как? Полковник, кажется? — кивнула на погоны. — Летаешь?

— Летаю.

— Кто жена?

— Жена хорошая.

— Дети есть?

— Дочери девять лет, сыну три.

— Даже двое? — удивилась Адель и посмотрела на Николая с нескрываемой завистью. — А у меня нет и никогда уже не будет.

Николай хотел заверить, что еще не все потеряно, что сорок лет — не такие уж безнадежные годы, но глянув на Адель, не сделал этого.

— Как сестра твоя, Кира, кажется? — спросила она.

— Кира. Нормально. Замужем, — щадя Адель, он решил не посвящать ее в семейные дела сестры.

Адель посмотрела на часы.

— Тебя ждут? — спросил Николай.

— Да, — тяжело вздохнула Адель. — Надо идти.

— Дай, куда можно записать координаты? — встал Николай.

Адель вынула из сумочки записную книжку и ручку.

— Вот мои данные, — вернул Николай книжку. — Звони, пиши, не пропадай! Не откалывайся от нашего братства! Кто тебя поймет лучше нас? Никто! Мы — отдельная каста в этом обществе! Каста меченых судьбой! Прошу тебя, помни это!

Адель обхватила Николая за шею, уткнулась лицом в его плечо, всхлипнула.

— Прости! — сказала, вытирая ладонью повлажневшие глаза и нос. — Расслюнявилась. А ведь не было такого со мной никогда. Закончилась детдомовская закалка, наверное.

Первого февраля Александр прилетел на аэродром Хмеймим. Встречал команду заместитель командующего авиационной группой полковник Шведов. Узнав в Александре инспектора ВВС, о котором получена ранее информация, подошел к нему. Козырнул.

— Полковник Шведов. Вы — полковник Любимов?