Мальчик из контейнера

— Я не думал об этом, — после паузы ответил Юрий. — Вернее, думал, но потом стал гнать от себя такие мысли, чтобы не заполнять себя страхом. Решил так: мне надо вернуться домой! К сыну и жене!

— Можно разным вернуться… к сыну и жене. К людям тоже.

— Разным я не вернусь! — поняв намек, ответил Метлицкий. Глянув косо на полковника, сказал: — Но вам же не обязательно здесь летать!

— Ошибаешься. Обязательно! Авиация тем отличается, что от мала до велика командиры-летчики обязаны летать! Да и представь мое положение: я в горячей точке, где все воюют, но сижу в холодке и чай душистый пью? Нормально это? Отпадает. Можно, конечно, просквозить на все две тысячи сто двадцать пять километров в час на высоте семнадцать тысяч, где безопасно, записать в летную книжку боевой вылет, получить орден за это и ходить гоголем. Это тоже не по мне. Не этому меня учили. Да и я сам себя перестал бы уважать, а это хуже всякой критики со стороны. Вот так я думаю.

— Правильно вы думаете, если рассматривать с точки зрения защиты своего отечества, тут же совсем другое, — достал следующую сигарету Метлицкий, чувствуя, что разговор на этом не закончится.

— И ты правильно думаешь, но мы же солдаты! Для нас приказ — закон! Мы приказываем, нам приказывают! Мы не раскрываем сути приказа, и наши командиры не обязаны это делать! В этом заложена железная логика, не всегда понятная даже военным, а гражданским и подавно. Можно загнать себя в тупик крайностями, но это будет неверно.

— Вопрос жизни и смерти — непростой вопрос. Умереть, когда жить хочется, когда ты кому-то нужен, — не самый лучший выход.

— Да, это так! — закурил и Александр. — Тем краше человек, который, имея все это, зная все это, осмысленно идет на подвиг не ради подвига! Россия такими полна!

— России бы изжить недостаток — излишний интернационализм. Тогда бы больше нас уважали.

— Совсем было бы неплохо создать блок единомышленников.

— Для этого надо не загонять в блок, а завлекать. Завлекать преимуществами, а не загонять в недостатки.

— Как вариант подходит, но можно и завлечь идеей. Тогда все, как ты говоришь, недостатки проще изживать сообща, помогая друг другу. Одним фронтом двигаться к цели, а цель — справедливая жизнь, равенство, защищенность и, конечно же, безбедная жизнь.

— Это уже, товарищ полковник, идеальное общество! Нам бы, как говорил мой инструктор, бани поставить. Но что-то в нашем, бывшем теперь, СССР было не так. В момент и СССР, и блок социализма разбежались. Казалось бы, свои в доску, славяне, поляки и чехи, да и украинцы тоже стали врагами. Семьдесят лет жили вместе, почти полвека цацкались с социалистическими республиками, а теперь — враги. Почему так?

— Это временное отступление, — отмахнулся Александр. — Не скоро, но большинство, если не все, придут к тому, что продолжат, как говорили некогда, дело Ленина и Маркса.

— Помните «Зеленый фургон»? Вор, которого попытался перевоспитать Харатьян, на заявление, что в стране не будет богатых, задал наивный вопрос: «Все будут бедные?» Вот и я спрашиваю: все будут бедные?

— Отвечаю: Америка — богатая страна, там не только миллиардеры, но и рабочие прекрасно живут. Согласен?

— Согласен. Но…

— Слушай дальше. Если у миллиардеров забрать лишнее и отдать всем, эти все жить будут лучше или хуже?

— Конечно, лучше. Только кто будет эти дополнительные, лишние, миллиарды зарабатывать, да и те, что шли в народ без этих дополнительных, будут ли без акул империализма?

— Этому научиться предстоит народу. Ладно, — встал Александр, — пора на обед. А себе запиши в журнал час занятий по ОМЛ. Знаешь, что это такое? Не знаешь? Основы марксизма-ленинизма. Чую, без них нам не обойтись.

— Я слышал по телеку, Путин на вопрос, как быть с Украиной, сказал, что эту головную боль нам навязал дедушка Ленин со своей идеей создания на территории России союза равноправных и независимых республик. Он что, был неправ? Гений, равных которому нет в мире?

— Дедушка Ленин — гений и, естественно, прав был в идее создания союза из республик. Чем он руководствовался? В мирном сосуществовании в государстве всех классов, а классы в социалистическом государстве только рабочий и крестьянский, интеллигенция всего лишь прослойка. В России эти классы, на Украине, в Белоруссии, Киргизии и так далее — везде одинаково, значит, исключается конфликтная ситуация между республиками.

— Но это же можно было внедрить в Россию единую и неделимую?

— Можно, не спорю. Но тогда каждой народности грозило быть размытой, размазанной по всему великому пространству; потерялась бы культура народа, забылся родной язык, рушился бы веками создаваемый уклад жизни, быта. Наверное, когда-то так и будет на земном шаре, но на это уйдут века, а может быть и тысячелетия. В наше время этого делать не стоит — народ, нация прежде должны адаптироваться. Да и сам подумай, разве плохо, если у народа живут добрые национальные традиции, обычаи, развивается на новой основе культура? Все народы союза перенимают хорошее, изживают плохое и единым фронтом уверенно идут к светлому будущему, — разве это плохо?