Мальчик из контейнера

— Когда мы жили в Кизыл-Арвате, только чай нас спасал, — сказала Валентина Ивановна, опять уйдя в воспоминания. — Жарища несусветная, исходим потом, в конце дня такая вялость, такая разбитость! Хочется упасть и лежать, не двигая даже пальцем. Но берешь чай, кстати, там был только индийский и цейлонский, к чаю они относились прямо-таки трепетно, завариваешь его до черноты, выпьешь пиалу — и тебя как подменили. Ты опять можешь что-то делать. Чай, фрукты, овощи, соки — главное было наше питание. Ни тебе лишнего веса, ни тебе тяжести в желудке от мяса!

— Мужики-то, мама, от мяса не отказывались, — поправила Лиза.

— Да, конечно! — согласно закивала Валентина Ивановна. — Им в столовой готовили по своему раскладу. Там и мясо, и шоколад. Как же, чтобы летать, надо иметь силы. Да и вообще, на аэродроме много тратится энергии всеми, не только летчиками. А вот мы, бабы да дети, мясо редко ели, и, самое интересное, не хотелось его.

— Саша, — обратилась Кира к гостю, — тебе еще чаю?

— Нет, спасибо! Хотя, можно еще чашечку — вкусный чай! — подал Саша чашку Кире. И, как пишут в любовных романах, рука его коснулась руки девушки, и ток пробежал от одного к другому. Потом, от другого к первому. Короче, их поразило током любви!

Валентина Ивановна не заметила, а от Лизы было не скрыть, как дрогнули ресницы Киры, когда она принимала чашку от гостя.

«Еще одна проблема! — пронеслось у нее в сознании. — Что будет с этим беднягой, с этим Маугли, который ни к чему не пригоден? Сопьется или что хуже придумает».

Когда троица убежала в город, освежиться после долгого сиденья за столом, а Лиза с Васютой мыла посуду, на кухню пришла Валентина Ивановна. Присела на стул у холодильника.

— Как ты думаешь, из Киры хорошая будет жена? — спросила она дочь, протиравшую посуду полотенцем.

Лиза долго молчала, Валентина Ивановна подумала, что та не расслышала вопроса, хотела повторить, да Лиза, пожав плечами, коротко бросила:

— Кто это знает? Она сама не знает. Она, может, и рада бы быть хорошей женой, а гены потянут совсем в другую сторону.

— Пока ничего такого я не замечаю за ней, может, все будет хорошо…

— Конечно, надежда есть. Она работает, понятие о чести и совести у нее развито — это уже хорошо. Выйдет удачно замуж, пойдут дети — еще один якорь в гавани «семья».

— У нас в полку были всякие жены, — Валентина Ивановна прищурила близоруко глаза. — Некоторые погуливали. И, что интересно, мужья знали это, и все равно жили с ними. Даже, по-моему, любили их. Во всяком случае, драмы не разыгрывали.

— И у нас была одна парочка. На людях: сю-сю-сю, а дома, за стеной, тарелки швыряли друг в друга.

— На обмане счастья не построишь. Только почему-то некоторые в обмане находят его. Обманул близкого человека — и радуется! Не понимаю этого.

— Вот из таких, как Кира, чаще получаются прекрасные жены и матери. Они сами настрадаются, а потом ухватятся за кусочек счастья и берегут его, как самое дорогое в жизни. Передают по наследству детям и внукам с наказом, беречь маленькое семейное счастье, основанное на любви и доверии. Бывают и такие, кому все трын-трава!

— Не пойму я Гришу, — Валентина Ивановна тяжело вздохнула. — Вроде и парень хороший, но чего-то в нем не хватает?

— Много чего не хватает! — резко отозвалась Лиза. — Нет в нем мужского духа! Размазня! Такой будет бесконечно скулить, обвинять всех и во всем, кроме себя. Везде-то ему попадаются не те люди, не те друзья и начальники. До него не доходит простая истина: мужик — основа семьи, опора для жены и детей. Он должен обеспечить всем необходимым семью, воспитывать детей на своем примере. А какой из него пример? Никакой! Отрицательный! И дети вырастут такими же нытиками.

— Может, если какая сильная баба возьмет его в оборот, то и получится? Нашей это не под силу. И себе испортит жизнь, и его не сможет изменить.

— Беда его в том, что он сам не хочет меняться. Зачем меняться? С голоду не дохнет, спать есть где, женится, жена будет зарабатывать, хватит на еду и пиво. Будут дети — будет на них пособие! Можно и жене не работать, а если выродит трех-четырех, то государство будет не только кормить, обувать, одевать детей, но и родители не останутся в стороне: пособия и на них с лихвой хватит. Вот так! Хотим сделать хорошо, а получается, плодим бездельников и тунеядцев.

— Как там Толя? — резко поменяла тему разговора Валентина Ивановна. — Завтра последний экзамен, хоть бы все было удачно.

— Я не сомневаюсь — сдаст. Не зря я его муштровала. — С уверенностью заявила Лиза.

— Так и не поняла до конца, что это такое «офицер боевого управления»? Летать он не будет?

— Летать не будет. Будет руководить полетами, управлять с земли летчиками при боевых действиях.

— Может, это и к лучшему, — сказала, помедлив, Валентина Ивановна.

— Кто знает, мама, что к лучшему, что к худшему. Нашу с тобой жизнь хорошей не назовешь, а мужьям так и совсем не повезло — в тридцать лет расстаться с жизнью разве это правильно!