Мальчик из контейнера

— Что сказал Вобликов? — спросил Коротков, когда вышли из кабинета директора, явно заинтересованный разговором Александра с начальником отдела.

— Приказал принять участие в подготовке летчиков местного полка к работе в горячей точке.

— Всего полка?

— Пяти летчиков с Су-35с.

— Точку не назвал?

— Нет. Не сообщил. Но я думаю, это Сирия.

— Скорей всего, так и есть, если что-то новое еще не появилось.

— Желающие найти ландскнехтов всегда найдутся, — сказал Александр.

Коротков не знал, кто такие ландскнехты и чем занимаются, потому глядел на Александра, ожидая разъяснения. И он пояснил: — Наемника проще найти, чем самому под пули лезть.

— Вы так думаете? — остановился Коротков.

— А что еще может быть?

— Но…

— Мы выполним приказ, потому что не выполнить его не имеем права, — Александр закурил.

— Не об этом речь, — закурил и Коротков. — Времени достаточно ли будет у вас? Задача не из простых, — Коротков, прищурясь, смотрел на Александра.

— Днем и ночью, в будни и выходные приказано летать!

— Все это хорошо, правильно, приказывать мы любим, только не надо вам чересчур увлекаться спешкой. Спешка часто заканчивается трагедией. Четкое планирование и руководство, четкое исполнение распорядка дня. Не забывать, казалось бы, мелочи — об отдыхе летного и технического состава. Говорю это, потому что испытал на своей шкуре. Лейтенантом был, так же форсировали подготовку летчиков для Афгана, гнали и в хвост и в гриву, а результат — столкнули двух «Грачей». Двух летчиков отправили на тот свет ни за понюх табаку. Очень важно научить боевого летчика быть внимательным и расчетливым, не теряющим самообладания в сложной обстановке. Если не все возможные варианты особых случаев, то хотя бы большинство из них, не должны бросать в панику его. Вот над этим стоит вам хорошо поработать. Тренажи! — Коротков воздел указательный палец. — Как можно больше тренажем в кабине своего самолета! Кабина самолета — родимый дом!

— Спасибо, товарищ генерал! — поблагодарил Александр старшего товарища. — Будем стараться, это и в наших интересах.

Александр переселился на квартиру к Николаю. Отказывался от этого предложения яростно, но сдался, когда друг заявил, что в гарнизонной гостинице волков можно заморозить. Тепло Александр любил с детства, потому и быстро сдался. Ему отвели и приспособили отдельную комнату, для чего пришлось купить диван-кровать и заменить им старенькую кушетку.

— Вогнал вас в незапланированные расходы, — извинялся новый постоялец перед четой. — Давайте оплачу хотя бы половину.

— Мы давно собирались купить диван, — успокаивала «квартиранта» Валентина. — Дети растут, скоро их разводить по отдельным комнатам, и тут не обойтись без дивана или кровати. Так что не переживай!

— А что тут переживать! — вмешался глава семьи. — Не к постороннему, чай, а к другу вселяешься, и не просто к другу, а близкому родственнику — это первое. Второе: будем мы в этот дом приходить только на ночлег. Чтобы соль смыть иногда да выспаться по возможности.

Александр принял предложение друга и родственника по совместительству.

Приходили мужики поздно, уставшие до полусмерти. После душа усаживались на кухне, плотно закрывали дверь, чтобы не разбудить детей; выпивали по стопочке коньячку, закусывали чем-нибудь вкусненьким, что приготовила хозяйка; и под крепкий чай вели долгую беседу. Валентине были непонятны эти профессиональные разговоры, и ей, чтобы не мучить себя понапрасну, желали спокойной ночи. Она уходила, но через стенку были долго еще слышны приглушенные голоса. Иногда они вдруг начинали неудержимо хохотать, но тут же смолкали опомнившись.

Разговоры были самые разные. По-первости вспоминали курсантские годы, смеялись над выходками и курсантов, и инструкторов, как шпаргалили на экзаменах, пытаясь провести преподавателей. Попутно вспоминали, кто, где из курсантов проявился, кого нет уже на этом свете.

— В Москве встретил Вальку Харитенко, — потягивая терпкий чай, сказал Александр. — Отправляли в Йемен советником.

— На должность?

— Уровня командира дивизии. С командира полка взяли.

— О наших что-нибудь говорил?

— Говорил. В соседнем полку их дивизии служили Валерка Гундарев и Иван Кочемасов, цыган который. Помнишь их?

— Конечно, помню. Гундарева мы звали Гудини, а Кочемасову плохо давалась посадка, высоту не чувствовал. Плюхался иногда так, что чудом стойки не пробивали самолет. Гундарев, слышал, разбился, а Кочемасов был замом командира полка, подполковником.

— Что случилось с Гундаревым? Я не помню, чтобы была информация с его фамилией?

— На учениях с применением отстрелялся и врезался в землю.

— Знакомый случай. Увлекся и опоздал с выводом.

— Так и записали в документах комиссии. А как на самом деле — одному Богу известно.

— Хороший парень был. Кажется, из Поволжья он? Точно не помню, но что-то такое зафиксировалось в памяти.

— Как-то по телефону разговаривал с инспектором из Сибирского военного округа. Слышу, вроде голос знакомый, а фамилию сразу не расслышал. Спорышев Витька!

— Заморыш? Головная боль старшины — сапоги 35 размера, фуражка 53. Ну и как он?