Мальчик из контейнера

— Стоит ли менять дорогостоящий самолет с летчиком на какой-то паршивый комплекс? Считаю, не стоит.

— Это на тот случай, когда надо обязательно провести группу самолетов. Когда игра стоит свеч.

— Решим так, — подвел полковник итог беседы с капитаном. — Если ты не против, я заберу твою папку и передам на кафедру тактики в академии? Напиши свои данные, составь список листов. И мой совет: каждый свой полет изучай до тонкостей; каждый планируемый полет должен учитывать замечания прошлых. И самое главное, такому деловому подходу учи своих подчиненных!

Вера с нетерпением ждала мужа. Какие только радужные мысли не будоражили ее головку. Вот она в Москве, естественно, у них большая и светлая, теплая квартира в центре столицы, хорошо бы у Кремля, там и ГУМ, и ЦУМ, и «Детский мир» рядом, и вид прекрасный, но такое может быть попозже, когда генерала получим, рисовала она картины своего будущего. Из Москвы во все стороны легко улететь и уехать, не то, что тут. Отсюда до Минвод наших, чтобы летом добраться, половина отпуска на вокзалах останется. Настрадаешься, наплачешься, насобачишься у касс, о каком отдыхе речь. Егора отдадим в хорошую школу, чтобы потом без проблем поступить ему в престижный ВУЗ, лучше бы в МГИМО, но туда простым людям путь закрыт. Там сыночки и доченьки-внученьки тех, кто из поколения в поколение подвизается на этом поприще. Я когда-то хотела поступать во ВГИК, да родители отговорили, может, и правы они, только…

Пришел муж, раздевается в прихожей.

— Ну как? — уставилась Вера на Юрия.

— Все нормально, — ответил он.

— Как нормально?

— Забрал папку, сказал: отдаст на изучение кафедре тактики в академии.

— Ух ты! — удивилась Вера, и как-то со стороны посмотрела на мужа. Она видела важного, неторопливого, немногословного генерала, полного достоинств.

— Ух ты, ах ты, все мы космонахты! — дополнил жену Юрий. — Егорий где?

— Здание будущего собирает. Ему лучше не мешать.

— Поговорили с полковником хорошо, дельные советы его выслушал.

— К себе не предлагал? В Москву?

— Там нет таких самолетов.

— Пускай на другие возьмет, неужели ты не освоишь?

— Об этом пока рано говорить. После командировки видно будет.

— Какой командировки? — насторожилась Вера.

— Это не для разговоров. В Сирию готовят пять летчиков с Су-35. В группе и я числюсь.

— Но там же война!

— Для военного разве это новость!

— У нас маленький ребенок! Как мне с ним одной?

— Во время войны мой дед оставил пятерых детей и ушел на фронт, погиб, я тебе рассказывал о нем, а бабушка всех вырастила и выучила! Во как! А ты с одним в панику ударилась. Да ты и не будешь долго одна. Через год я вернусь, денежку привезу, машинешку хорошую купим.

— Не хочу никакой машинешки! — запротестовала Вера, в глазах ее застыли слезы.

— Пойми меня! — взмолился Юрий. — Я не могу отказаться! Не имею права! Мой долг! Долг солдата! Да и как бы я себя чувствовал, если бы стал отказываться? Не представляю даже. Я не могу, а кто-то вместо меня должен поехать и умереть! Я от презрения к себе тогда умру, если раньше не застрелюсь!

— Вот видишь! Сам признался, что там погибают! Теперь мне жить год в ежедневной, ежеминутной тревоге!

— Погибают в боевых вылетах не больше, чем при учебных, так что нет причины для беспокойства! Все, разговор на эту тему — портит нервную систему! Что слышала — забудь! Никому ни слова! Иначе навредишь мне и себе очень много!

Ночь для Веры обернулась бессонницей с самыми мрачными мыслями. Что только не лезло в голову, и все почему-то заканчивалось трагедией. Везде ее Юру подстерегают неудачи: вот его сбивают, и он гибнет от взрыва самолета; вот он катапультировался, раскрылся парашют, приземляется на территории противника, моджахеды с оскаленными зубами, с большими ножами, визжа от удовольствия, мчатся к нему со всех ног; он катапультировался в жаркой пустыне, бредет в полусознательном состоянии в сторону заката, его мучает жажда, губы кровоточат, язык распух…

«Господи, — шепчет она в подушку, — отведи от него беду! Только на тебя наша надежда! Не оставь нас! Мы никому не сделали зла, пусть и нас оно не коснется! Прошу тебя, Господи! Будь милостив!»

Уснула, когда в окне забрезжила синева рассвета, как в глубокую темную яму провалилась. Проснулась от каких-то странных звуков. Вскочила, понять ничего не может: в комнате светло, рядом никого, на детской кроватке всхлипывает сынишка.

«Где Юра? — первая мысль. — Проспала! Как же так!»

Выбежала босиком в коридор, потом на кухню — мужа нет нигде.

«Какая же я бессовестная и гадкая, — не переставала казнить себя Вера, бегая по квартире, хватая и рассовывая куда попало, оказавшиеся в руках вещи. — Муж ушел, а я сплю, как медведь в берлоге!»

К приходу Юрия Вера была хорошо осведомлена о состоянии дел в Сирии, для этого ей пришлось посидеть за компьютером четыре долгих часа.

— Юра, война, на которую тебя отправляют, не наша война! — заявила она, как только тот переступил порог.

— Откуда тебе это известно? — посмотрел Юрий подозрительно на жену.

— Оттуда, — кивнула она на компьютер, распространитель правды и лжи.

— Ты ему веришь?