Мальчик из спичечной коробки

– Максик Пихельштейнер! – воскликнул Йокус. – Я с тобой разговариваю! Если ты мне сейчас же не ответишь, у меня разболится живот.

Ни слова. Ни шороха. Ничего.

И тут Йокуса охватил ужас. Он наклонился над спичечной коробкой, потом распахнул дверь и выбежал в коридор с криком:

– Максик, где ты?! Максик!

Гробовое молчание.

Йокус вернулся в комнату, схватил телефонную трубку и рухнул в кресло.

– Коммутатор? Немедленно соедините меня с полицией. Исчез Максик! Директор гостиницы отвечает за то, чтобы никто не покидал здания. Ни гости, ни служащие! Ни о чём не спрашивайте. Делайте, что вам сказано!

Он бросил трубку, вскочил с кресла, подошёл к ночному столику и изо всех сил швырнул спичечную коробку в стену. Вместе с Максиком… Потому что это был вовсе не Максик, а проклятая нюрнбергская кукла в полосатой пижаме.

▼▼▼

Глава 17

Волнение в гостинице. Появление полицейского комиссара Штейнбайса. Пробуждение Максика. Важное сообщение по радио. Отто и Бернгард. Маленький Человек просит вызвать такси. Приступ смеха у Отто

Итак, Максика похитили. Но кто? Зачем? С какой целью? Было ясно, что Максика обменяли на куклу, чтобы его исчезновение не сразу было обнаружено.

Одна из горничных видела, как из комнаты выходил официант. Нет, она не знала его в лицо.

– По-видимому, это был не официант, – сказал директор гостиницы, – а переодетый официантом преступник.

– Почему же мальчик не позвал на помощь? – спросила горничная. – Я бы наверняка услышала крик.

– Его усыпили, – объяснил Йокус. – Разве вы не чувствуете запаха?

Директор и горничная потянули носами. Директор кивнул:

– Вы правы, господин Йокус. Пахнет больницей. Хлороформ?

– Эфир, – ответил Йокус. Он был близок к отчаянию.

Полицейский комиссар Штейнбайс, руководивший расследованием, тоже не мог сообщить ничего утешительного. Он вошёл в комнату с белым кителем в руках.

– Мы нашли его во дворе в мусорном ящике. Преступник успел скрыться через служебный выход.

– А что ещё? – спросил директор гостиницы. – Хоть какой-нибудь след?

– Ровным счётом ничего, – ответил полицейский комиссар Штейнбайс. – Я отослал моих людей. Они битый час обыскивали спичечные коробки у всех выходящих из гостиницы. Всё напрасно. Ни в одной из коробок не было Маленького Человека. Во всех коробках были обнаружены только спички.

– Аэродром, вокзалы, автострады? – спросил Йокус.

– Мы делаем всё, что в наших силах, – ответил Штейнбайс. – Но больших надежд я не питаю. Скорее найдёшь иголку в стоге сена.

– Радио?

– Каждые полчаса сообщается о ходе розыска. Объявление о вашей награде в двадцать тысяч марок передаётся регулярно.

Йокус вышел на балкон и взглянул на небо. Но и там он не увидел своего Максика.

– Увеличиваю сумму до пятидесяти тысяч марок, – сказал Йокус, обернувшись.

– Мы немедленно сообщим об этом по радио, – сказал полицейский комиссар. – Если в дело замешана банда, то, может быть, кто-нибудь из них и запоёт. Пятьдесят тысяч марок – сумма немалая.

– С чего это он станет петь? – спросила горничная.

Комиссар сделал недовольную гримасу.

– Это специальный термин. «Петь» значит «предать» или «выдать».

– Но всё же я никак не пойму, – начал директор гостиницы, – зачем им понадобился мальчик ростом в пять сантиметров, знаменитый, как Чаплин или Черчилль? Ведь его не продашь ни в один цирк. Частным образом его тоже не покажешь. Тут же явится полиция.

У горничной на лице появилось таинственное выражение.

– Может быть, это способ вытянуть деньги у профессора? – прошептала она. – Может, они ему вернут Максика, если профессор ночью положит деньги в дупло какого-нибудь дерева? Такие случаи бывают.

Директор гостиницы пожал плечами:

– Но тогда кто-нибудь из них позвонил бы или прислал письмо.

– А может быть, это всего-навсего сумасшедший, – увлеклась горничная. – И такие случаи бывают. Тогда мы совершенно бессильны.

Кто знает, что бы ей ещё пришло в голову, если бы в этот самый момент в комнату не ворвалась Роза Марципан.

– Бедный мой Йокус! – зарыдала она и бросилась профессору на шею.

За ней размеренным шагом вошёл господин директор Грозоветтер. В руках у него был цилиндр, а на руках, как всегда и везде, лайковые перчатки. Он снимал их, только ложась спать. Сегодня они были мышиного цвета. Чёрные перчатки он надевал на похороны, а белые – на радостях и в торжественных случаях. В отношении цвета перчаток он был очень разборчив.

– Дорогой господин профессор, – обратился он к Йокусу, – мы все до глубины души потрясены случившимся, и я должен вам передать сочувствие всех наших коллег. Десять минут тому назад мы решили на общем собрании отменить все представления, пока к нам не вернётся Маленький Человек. До тех пор цирк «Стильке» будет закрыт.

– А вы думаете, это поможет? – спросила горничная.

Директор Грозоветтер строго посмотрел на неё.

– Прежде всего это проявление дружбы и солидарности, моя дорогая.

– Которое может оказаться полезным! – добавил комиссар Штейнбайс. – Поскольку привлечёт всеобщее внимание.

Роза Марципан тряхнула своими кудряшками.

– Здесь может помочь только один человек.

– Кто же? – удивился директор гостиницы.