Мальчик, который переплыл океан в кресле

Наш разговор еще не начался, а папа уже обрубил его огромным острым топором.

Когда папа уходит из комнаты, я говорю Билли, что сегодня буду спать на его кровати. Не хочу, чтобы мне в позвоночник впилась сломанная пружина.

– Ну уж нет, – говорит Билли и добавляет: – Твое – это твое, а мое – это мое.

Он прыгает в свою кровать и мгновенно засыпает. Видимо, прыжки его совсем измотали.

Когда он начинает тихо похрапывать, я крадусь к окну, отдергиваю занавеску и снова гляжу на эдемские крыши. Их словно окунули в расплавленное серебро. Мягкие облака в небе плывут, как призрачные парусники. Все еще блестит звезда, которую я выбрал для мамы.

Я отчаянно хочу попрощаться с ней по-настоящему, но слова в горле все перепутались. Они как вязальная пряжа Бабули Ибицы. Билли однажды надел моток на голову, словно парик, и потом мы никак не могли распутать нитки. Глаза у меня пощипывает от предательских слез, и я могу лишь снова и снова шепотом повторять «мама». Но звезда надо мной продолжает светить, и, даже когда я закрываю глаза и слезы текут по щекам маленькими водопадами, я чувствую, как она окутывает мне лицо вуалью света. Я простоял так пять минут, тихо всхлипывая и думая, что если бы любовь способна была воскрешать людей, то мама бы уже была тут, рядом, и шептала бы мне на ушко, как сильно она меня любит. Я поворачиваюсь, чтобы лечь в кровать.

И тут происходит нечто удивительное.

Совсем рядом со мной на пол мягко пикирует журавлик.

Я решаю, что это волшебство. Очевидно, что это не один из тех, что я сделал сам: слишком уж идеально расправлены все складки. И это не тот, который нашел папа: та птичка так и стоит у меня на столе. Нет, такое скорее похоже на дело рук волшебника. Абракадабра! Раскрыть шляпу, вытащить кролика, а за ним прыгает еще один, совершенно такой же.

В понедельник я приношу его в школу, потому что мысль о том, чтобы оставить журавлика дома, мне невыносима. Я все гляжу и гляжу на него под партой, и не останавливаюсь даже тогда, когда мистер Бигл просит нас достать бумагу и начать чертить план сада.

– У вас было время как следует подумать. Вы съездили в садоводство. Теперь пора действовать, – продолжает мистер Бигл. – И, Бекет, пожалуйста, перестань так пристально разглядывать свою промежность под партой.

Раздается взрыв смеха. Я резко поднимаю голову и чуть не сворачиваю себе шею в процессе. Когда истерика в классе проходит, все достают листы бумаги и начинают что-то рисовать и чертить для ПЕРЖУ.

Асебен тычет в меня угольником со своего места за соседней партой, и, когда я поднимаю взгляд, она демонстрирует мне свой листок: на нем нарисована целая туча бабочек. Она поднимает большой палец вверх и жестом указывает на мой браслет. Я опускаю большой палец вниз и показываю на свой браслет. Потом наклоняюсь к ней и говорю, что браслеты – это для девчонок.

– Ну нет, – шепчет она. – Этот точно нет. Мальчикам тоже нужно, чтобы с ними случалось что-нибудь хорошее. Поэтому он у тебя на запястье.

Она тянется ко мне и хочет схватить за запястье, но я отдергиваю руку.

– Нет, правда, вспомни, что я сказала. Моя сестра вернулась ко мне в виде бабочки. И после этого я стала такой счастливой, это просто удивительно. Поэтому теперь я хочу поделиться этим чудом. Просто ты не веришь в хорошее. Наверно, с тобой случилось что-нибудь плохое, но запомни мои слова, Бекет Рэмзи, я чувствую, что тебя ждет нечто очень важное.

– Что случилось с твоей сестрой?

– Она вернулась в виде бабочки, я же уже сказала, – объясняет Асебен. – Волшебство случилось, когда я его меньше всего ждала. Однажды она просто приземлилась мне на руку. Я знаю, что ты подумаешь, что этому можно найти логическое объяснение. Но нет, нельзя.

Да, я правда думаю, что этому можно найти логическое объяснение: бабочки иногда садятся на людей.

– Дело в том, что эта бабочка сидела на мне целую вечность. Когда она наконец улетела, я сразу пошла домой и стала искать информацию о бабочках в Интернете. Я прочитала, что они символизируют человеческую душу. И я подумала, что уже так долго грущу из-за сестры, но когда увидела бабочку, то сразу обрадовалась, потому что это была она. Будто пришло время двигаться дальше.

Кастет поворачивается и шепотом сообщает Асебен, что с ним тоже на днях случилось нечто очень странное:

– На меня с неба свалилась улитка и приземлилась прямо на голову.

– Вот видишь, – комментирует Асебен. – Волшебство повсюду.

Чтобы не рассмеяться, мне приходится сильно укусить себя за щеку. Но затем я думаю о том, что смеяться тут не над чем, ведь вчера ночью со мной случилось нечто очень похожее.

Мистер Бигл громогласно возглашает, что класс – это не место для болтовни и что нам пора закругляться с ПЕРЖУ, потому что обед совсем скоро. Тут звенит звонок, и я так и не узнал, что там еще собирался сказать мистер Бигл, потому что весь класс дружно поскакал через парты к выходу.

Последнее, что я слышу от учителя, это фраза «Эхо Эдема», но всем уже наплевать.

Я стою у стены на спортплощадке, если точнее, у питьевого фонтанчика. Мимо проходит Кастет с теннисным мячом в руке.