Мальчик Одуванчик и три ключика

И нарисовал на острове три пальмы: одна пальма шоколадно-пирожно-конфетная, вторая — морожено-пломбирная.

А третья пальма аптечная.

Мало ли что приключится: вдруг Ёженька перекупается, или ушибётся, или слишком много конфет съест!

А Злой Художник пристроился рядом, прикрылся ладонью и рисует ужасные ужасы.

Он уже нарисовал своим серым карандашом одного… двух… трёх людоедов, чтобы они поймали Ёженьку и съели.

А Ёженька подлетела к острову и опустилась на него. Стоит, смотрит и радуется солнцу, пальмам, жёлтому горячему песку под ногами и синему небу над головой.

Нарисовал Добрый Художник трёх братьев Ёженьке. Трёх храбрых ежей, чтобы они защищали сестричку.

Первого, самого большого и сильного, — Старшего Ежа. Второго, поменьше, — Среднего Ежа.

И ещё третьего, самого меньшего, — Маленького Ежа; надо же Ёженьке кому-нибудь рассказывать свои секреты.

И каждому дал щит. Он жалел Еженькиных братьев. И каждому нарисовал сердце.

Старшему Ежу — золотое: сильное и горячее, как солнце.

Среднему Ежу — синее; верное и широкое, как море. А самому маленькому — зелёное: доброе и ласковое, как трава.

Иначе ежи были бы бессердечные.

И ещё одно сердце, яркое, как радуга, он нарисовал про запас; это сердце он спрятал на верхушке конфетной пальмы.

А Злой Художник тем временем нарисовал ещё трёх людоедов; значит всего их стало:

3 + 3 = 6.

Много!

И нарисовал он Чудовище Пятирога: у него огромнейший острый рог на носу да по рогу на каждой ноге.

И нарисовал гору. Над ней чёрный дым. Это не простая гора, а огнедышащая — вулкан. Он даже дым не дорисовал до конца, а уже крикнул страшным голосом:

— В бой, проклятые людоеды! Конец тебе, глупая маленькая Ёженька!

Послушались людоеды и метнули копья.

Подняли и сомкнули щиты храбрые Ёженькины братья, защищая сестричку.

Три копья попали в щит Старшего Ежа, два копья — в щит Среднего Ежа, и одно — в щит самого маленького, того, которому Ёженька рассказывала свои секреты.

Сильно, очень сильно ударили копья.

Но братья выдержали. Даже самый маленький выдержал.

А Злой Художник бьёт своим серым карандашом Чудовище, приказывает:

— Беги и сейчас же растопчи глупую Ёженьку.

Побежало Чудовище!

Остров затрясся под его копытами, как при землетрясении. Но Ёженька придумала, как победить врага, и шепнула братьям.

Старший Ёж подскочил и ухватился за вершину конфетной пальмы. Средний Ёж повис на ногах старшего брата. А Ёженька и Маленький Ёж уцепились за ноги Среднего Ежа.

Согнулась пальма! До самой земли согнулась! Согнулась, как лук, высокая конфетная пальма.

А Пятирог совсем близко.

— Беги скорее, а то я тебя резинкой сотру! — подгоняет Злой Художник Чудовище. — Растопчи Ёженьку!

— Отпускай! — скомандовала Ёженька.

Пальма разогнулась. «Мишки», «шоколадные бомбы», кремовые пирожные, торты полетели навстречу Чудовищу!

А вместе с конфетами полетело и сердце — то, запасное.

Чудовище увидело, какие вкусные вещи летят, и открыло пасть. Оно было хотя и Чудовище, но сластёна.

Проглотило оно сто тортов, тысячу пирожных, десять тысяч шоколадных конфет, сто тысяч карамелек и вдруг улыбнулось и сказало Ёженьке:

— Ни за что я тебя не растопчу и не проглочу. Давай будем дружить!

Ведь вместе со сладостями в него влетело сердце. И стало Чудовище доброе и милое.

Чудовище хотя с виду и огромное — больше слона, но по правде оно совсем ещё маленькое, только-только родилось на свет. А маленькие чудовища иногда удивительно как быстро добреют.

Протянуло Чудовище Ёженьке лапу.

И Ёженька смело протянула ему руку и тоже сказала:

— Давай будем дружить!

Всё бы хорошо, но Злой Художник стащил тем временем красный карандаш и нарисовал извержение вулкана. Льётся красная, кипящая лава.

А Злой Художник радуется.

— Пусть весь остров зальёт и всё погибнет, — бормочет он про себя.

Только не бывать этому!

Повисли Ёженька и её братья на морожено-пломбирной пальме. Р-раз — и полетели навстречу лаве три миллиона порций сливочного, шоколадного, лимонного мороженого.

И ещё миллион порций крем-брюле!

Лава, конечно, замёрзла.

Жалко, столько мороженого погибло, но зато — ур-ра! — остров спасён.

А Чудовище тем временем погнало людоедов к самому морю. А там пожалело их и спросило:

— Не будете больше людоедами?

— А мы и не людоеды вовсе. Нас только прозвали так, чтобы страшнее было.

— Воевать больше не будете? — спросило Чудовище.

— Честное слово, не будем!

— Тогда идёмте мириться.

И помирились.

И зажили дружно.

А остров стал называться Островом Нарисованных Человечков.

Ты посмотри на глобусе и, может быть, найдёшь его. А может быть, и не найдёшь, потому что он очень маленький.

Теперь там школа.

А на стене в школе висит табель, в котором Старший Ёж — он теперь стал учителем — проставляет отметки всем ученикам.

Из вулкана вытекла вся лава, так что внутри стало хорошо и просторно.

А шапочку Ёженькину, которая вроде короны, носят по очереди все. Кто дежурит по школе, тот и носит. Сегодня дежурит Чудовище.