Мальчик с Антильских островов

После этого Поло уже не заснул вечером, когда мачеха погасила лампу. Вскоре он услышал, как она встала и снова зажгла лампу. Она размахивала руками и бормотала какие-то слова, заклинания наверное, и кожа спала с нее, как белье. Она подобрала ее, повесила за дверь и — «уу-уу!» взлетела над домом.

— Значит, она была летающая палка.

— Поло и раньше не любил эту женщину, а когда узнал, что она оборотень, стал ее ненавидеть.

Однажды она так выпорола его веткой лианы, что ободрала до крови всю спину! И вечером, ложась спать, она сказала Поло:

«Дай-ка я положу примочку на больное место».

В руках у нее был тазик с жидкостью, которой она стала промывать рану мальчика. Господи! Это был раствор соли. Представьте, как ему щипало, он прямо выл от боли.

Когда она легла, ему пришла в голову одна мысль.

Он подождал, пока мачеха сняла кожу для своих воздушных путешествий, и, как только она улетела, встал, нашел тазик с остатком рассола, взял кожу, обмакнул ее в рассол, потом вывернул наизнанку и повесил на место.

На заре — «уу-уу!» возвращается, как обычно, мачеха, идет за дверь, берет свою кожу, но «ой-ой!» кричит она, пытаясь натянуть ее на себя…

Ой, ой, ой, ой, ой!.. — повторяет Вирей.

Его гримасы и завывания производят на нас необыкновенное впечатление, муки мачехи и сочувствие к Поло заставляют нас разражаться попеременно торжествующим смехом и воплями ужаса. Тут учительница устремляется к нам.

Кто-то из нас отодвигается и кричит, закрываясь рукой: «Это не я, мадам!» Удары бамбуковой палки нарушают очарование сказки. И все мы, не исключая Вирея, начинаем всхлипывать от боли. Но мы жаждем дослушать до конца эту чудесную историю.

Вирей немного спустя шепчет нам, прикрывая рот рукой:

— Мачеха не могла надеть кожу. Когда пришел день, она испустила дух, потому что солнечный свет убивает оборотней. Поло получил в наследство ее хижину и имущество. Он купил себе самую лучшую лошадь и женился на прекрасной девушке.

Удивительный выдумщик Вирей! Чудесный товарищ! С ним так интересно! И сколько бы ни повторяла учительница, что он учится хуже всех, мы все равно продолжаем им восхищаться.

Школа смешанная, но во время перемены мы не можем играть с девочками, так как они остаются под навесом, под присмотром учительницы, а в классе мальчики и девочки сидят на разных скамейках. Поэтому мы забавляемся тем, что издали дразним девчонок и ругаем обидными словами.

НЕУДАЧНИК ЖОЖО

Еще более тесная дружба связывает меня с Жо́ржем Ро́ком. Это круглолицый коричневый парень с жесткими прямыми волосами, с большими, всегда грустными, черными глазами, с пухлыми губами. Жорж Рок не старше меня. Потолще, пожалуй, но вряд ли сильнее. Одет он всегда чисто: ему меняют одежду по понедельникам и пятницам. Как Вирей, он ходит в ботинках, которые, как и Вирей, снимает во время перемен, чтобы удобнее было бегать.

Мы познакомились с ним не в школе. Он жил недалеко от Фюзилева двора, и каждый раз, как я проходил по его улице днем или вечером, я видел его на веранде.

Потом мы стали разговаривать. Не знаю, кто заговорил первый — он или я. Не сближаясь с ним особенно в школе, я стал заходить к нему на веранду, чтобы поболтать в полдень и вечером.

Дом родителей Жоржа Рока гораздо красивее соседних домов. Он покрашен в светлый цвет. На окнах жалюзи. Ни отца, ни матери Жоржа Рока я никогда не видел.

Мать, по-видимому, всегда в доме, а мосье Жюсти́н Рок приезжает вечером в автомобиле; услышав издали гудок или шум мотора, Жорж прерывает нашу беседу криком:

— Это папа! Беги!

Мои разговоры с Жоржем несут в себе опасность для нас обоих. Во всяком случае, мой друг, настойчиво приглашая меня приходить, нарушает запрет родителей.

Между тем я очень привязался к Жоржу Року. Я любил его не за удовольствие играть с ним, не за какое-нибудь отличительное свойство, даже не за его дружелюбие, а главным образом за то, что он всегда был печален и его рассказы трогали меня.

Я никогда до этого не испытывал грусти в присутствии своих товарищей. Жорж Рок был первый несчастливый мальчик, какого я встретил.

В моем семилетием сердце он занял особое место, темный и унылый уголок.

Каждый день с Жоржем Роком случались несчастья. Каждый день он плакал, и, когда вечером, часов в шесть-семь, я приходил к нему, он рассказывал мне о своих невзгодах.

Мазель Мели́ пожаловалась на него матери, и та его побила. Мазель Мели, старая негритянка в черном платье, с сухими лодыжками, удивительно похожая на ворону, занимала в доме Роков положение доверенной служанки и обладала известной властью над Жоржем.

Он запачкал что-то, бросил то-то, не сделал чего-то или сказал нечто, и посему его выпороли или отругали.

Я делал вещи и похуже, и чаще всего безнаказанно. А ему за все доставалось: за то, что он дернул за хвост кошку, не начистил или истрепал ботинки, испачкал или разорвал костюм, не почистил зубы, не остриг ногти, не так обращался с ножом и вилкой. Жорж вечно попадал в беду. А когда позднее он рассказал мне историю своей жизни, я проникся к нему величайшей жалостью.