Мальчик с короной

Да, вот они, мои дорогие друзья — Репа и Тарас. Репа — со своею, похожей отчасти на репу головой и маленький Тарас с толстым лоснящимся носом и шкодливым взглядом. Куда только не ходили мы с вами, куда не забирались?! Каких опасностей не испытывали вместе?! То сообща удирали от дворника, то катались в ледоход на зеленых льдинах, то забирались в старую монастырскую башню, удирали из дому в лес и возвращались, бродили по сокровищам-свалкам или забредали в Исторический музей и долго-долго стояли перед изогнутой саблей и красавцем «максимом»…

Что будет с нами? Что ждет впереди? Об этом мы, конечно, не задумываемся и весело летим смотреть работу плотников.

Приезжает во двор нашего дома раз в месяц, а то и чаще, пятитонка с бревнами. Как на еже, поднимаются во все Стороны с ее кузова иглы-доски, удерживающие бревна. Висит на корме линялый красный флажок. Точно бурей прибивает пятитонку к нашему двору — борта кузова треснули, кабина помята на дальних, опасных лесных дорогах. Вереницей спрыгивают на землю небритые, хмурые плотники с блестящими топорами за поясом. С грохотом сыплются, приминая чахлую траву, длинные бревна. И там, где еще день назад ничего не было, вдруг начинает строиться изба.

Вначале сдирают с бревен сочную, липкую кору, ошкуривают. Затем делают разметку, встав с разных концов бревна и щелкнув по дереву вымаранной в синьке веревкой. Без особой команды садится вся артель верхом на бревна — и пошли летать топорами, срубая сучки и ненужную щепу. Плотники веселеют за работой, так задорно перекликаются, пересмеиваются, легко, точно перышко, ворочают бревна и ладят избу, что мы, сами не замечая, втягиваемся в их работу и помогаем, чем можем. Вон Тарас, кряхтя, тащит охапку сучьев, мы с Репой вцепились в одну доску. Нас подбадривают и потных, запыхавшихся, зверски голодных, подкармливают во время перекуров поджаренным салом, вкусным деревенским хлебом, густым, как сметана, молоком. А через два-три дня светится новенький желтенький сруб. Метят его смолой, а затем разом разбирают по частям. Показывается опять тощая пятитонка и поглощает безвозвратно все бревнышки и всех друзей-плотников. Долго стоим мы на груде несгоревшей щепы и смотрим на пустую дорогу… «Кто будет жить в новой избе? Когда теперь приедут плотники?» — думаем мы.

Близко от нас раздается мощный свист. Выбрасывается в небо легкое облачко голубей. Голубятник Матрос пустил гулять свою стаю. А вот и сам он возвышается на ржавой крыше сарая. Перед ним его голубятня — сложные сетчатые переходы, кормушки, входы и выходы. Матрос безмятежно опускает огромную длинную лапищу под сетку, щупает и выбирает очередного голубя и, захватив его в горсть, с размаху кидает в небо. Голубь раскрывается в воздухе, переворачивается и, сильно дернув острыми крыльями, догоняет стаю. Матрос, задрав лохматую, пыльную голову, почти не переставая свистит в оба грязных пальца. Где-то вдали вспыхивает еще одно белое облачко. Матрос впивается в него взглядом и делает знаки своим голубям. Сейчас начнется самое интересное! Свой голубь должен заманить чужого, или, наоборот, чужак отобъет и заманит своего. Обе стаи летают рядом и всячески стараются сманить друг друга. Так, кажется, и слышишь, как они кричат наперебой: «Наш хозяин лучше!» — «Нет, наш! Наш!» — «А наш корм вкуснее!» — «Нет, наш! Наш!» — «А наши голубки красивее всех! Всех!»

Наконец какой-нибудь влюбчивый голубок плюет на все: бросает верных боевых товарищей и родную голубятню — и ну догонять голубку из чужой стаи. Несется он, несется, да так и не заметит, как сидит уже в клетке и подбирается к нему с самым сладким кормом Матрос.

Но на этот раз Матросу не повезло: увели, умчали у него двух белоснежных турманов. Запер на пудовый замок голубятню Матрос, нахлобучивает на лоб боевую кепку и опускается на землю. Пойдет он сейчас сражаться за своих нерадивых воспитанников, хотя это и не по голубиным правилам.

По пути он чуть не наступает на пионера Афоню. Чистый, выутюженный отличник Афоня идет, блестя смазанными кремом сандалями, белыми носочками, черным портфельчиком с пряжкой. Афоня идет в школу, несмотря на то, что уже каникулы. У него все равно в школе дела. Афоня приветливо здоровается с нами и, почти не оставляя за собой следов пыли, удаляется. Мы с завистью смотрим на Афоню. Афоня — пионер! У него красный шелковый галстук — цвет крови, революции и борьбы! А мы всего-навсего вечные троечники, о красном галстуке и мечтать не смеем. Хотя всегда готовы к борьбе. С учебой у нас пока плохо. Как мы ни стараемся, все знания почему-то мгновенно улетучиваются из головы, а домашние задания делать некогда — кто же тогда будет гулять во дворе? Вот и получилось, что я учусь в третьем классе, Репа — в четвертом, а Тарас — и вовсе во втором — а ведь мы все одногодки!