Мальчик с короной

Матрос с Афоней ушли в разные стороны, а на их месте появляется «гриб» Прокоп. Хоть у нас плохие дипломатические отношения с «грибами», но Прокоп в счет не идет. Прокоп — певец и поэтому спокойно переходит из одного двора в другой. Он принадлежит как «грибам», так и нам. Хотя, конечно, всегда держит сторону «грибов» и одет в их форму. На нем настоящие «грибовские» полусапожки в складках, серый пиджачок с поднятым воротником, расстегнутая до пупа рубашка. В руках у Прокопа гитара, разрисованная по округлым бокам впечатляющей картиной: на скатерке бутылка, стакан, огурец и надпись: «Он ест и пьет всегда!»

Что такое «грибы»?

Несколько в стороне от нашего огромного серокаменного дома стоят мелкие почерневшие деревянные домики. Стены их ползут вкривь и вкось, подслеповатые оконца с каждым годом все больше врастают в землю, жадно тянется к ним жесткий, колючий бурьян. Между домиками целое море каленой крапивы, рябины тычутся обломанными ветками в чердаки. На ржавых крышах дерутся коты. В этих древних дореволюционных домиках и живут «грибы». Не отгорожены они друг от друга пролетами лестниц, не развозит их пока на разные высоты хрустальная кабинка лифта, не заманивает поодиночке белопенная, белоснежная ванна. Живут все сообща, всем своим буйным, сердитым коллективом. Женщины ругаются, советуются, гоняют друг от друга вкусное, наваристое облако пара из-под крышек заваренных на общей кухне щей. Пацаны-«грибы» одной шайкой-лейкой гордо лежат в крапиве, дерзко вызывая, на бой каждого, кто не имел счастья родиться в этом московском дворике. Есть у них свои сказания, свои были и небылицы… Каждый твердо знает, какой такой подвиг совершил ша фронте его отец, брат, дядя, «корешок», кто отличился на производстве, в любви или сверхъестественно выпил ведро пива на праздник.

Скоро упадет на землю «грибов» дракон-экскаватор, вопьется зубом в крыши, со скрежетом закогтит костяной железной лапой и расклюет все в дым и прах. И из праха, из жалкой кирпичной пыли появятся новые, крепко замешенные на бетоне дома-пятиэтажки.

— Спой, Прокоп… — просим мы; ведь Прокоп, как каждый настоящий артист, немного капризен и любит, чтобы его упрашивали. Прокоп сбрасывает с плеча гитару, несколько раз с силой дергает струны, так что они с треском ударяют по деке гитары, и переходит на оглушающий «бой». Гитара прямо рычит, нам кажется, что музыка заполнила весь двор. Испуганно жмутся в клетках голуби, убежали кошки с крыши, на балконы стали выходить мужчины с папиросами. Прокоп пел:

В Неапольском порту,
С пробоиной в борту,
Стоял пиратский экипаж…

Прокоп глядит прямо перед собой, но наверняка ничего из окружающего не видит. Прокоп сейчас там, в своей песне.

Он вместе с пиратским экипажем, «…прежде чем уйти в далекие пути… идут, сутулятся, вливаясь в улицы. У них походочка, что в море лодочка, у них ботиночки, что сундучки… Они идут туда, где можно без труда достать себе и пива, и вина…» Под конец длинной песни Прокоп мрачнеет, глаза его сверкают: «Но боцман Клаузер достал свой маузер, и наземь грохнулся гигант француз, по имени Бутуз!»

В голосе Прокопа столько отчаяния, что кажется, будто не гигант француз грохнулся, а упал маленький, худенький, с отвислыми карманами и блеклыми серыми волосами Прокоп…

На этом волнующая песня заканчивается, и Прокоп, нарочно зевнув и пошевелив и знак пренебрежения ногой, удаляется.

На огромной, сплошь залитой солнцем стене нашего дома раздается какой-то гвалт. Шум и визг доносятся из одного, так похожего на пустые грачиные гнезда, балкона. Это балкон Медведева. Мы видим и его самого и от удивления раскрываем рты.

Страшный хулиган и отщепенец Сашка Медведев стоит на балконе, и на голове у него сверкает… корона! Точно такую мы с Репой и Тарасом видели в музее… На балкон пытаются прорваться Сашкин отец и соседи. Но Медведев видать, крепко запер балкон и, не обращая ни на кого внимания, в гордом одиночестве стоит на самом видном месте.

Наверное, Сашка раз десять подряд посмотрел кинокартину Эйзенштейна «Иван Грозный», и она так ему понравилась, что он теперь вообразил себя царем, а всех нас ближними боярами и холопами…

Медведев в короне (которую он отрыл под развалинами монастыря недалеко от нашего дома) стоит, завернувшись в красный плащ (кумачовую скатерть он утащил из красного уголка!), и ждет, пока перед балконом соберется народ. А народ, привлеченный шумом, спешил собраться…