Мальчик, сделанный из кубиков

Примерно в таком ключе мы и проводим тот час, который имеется в нашем распоряжении. Всякий раз, когда разговор провисает, он неизменно возвращается обратно к нашим сыновьям, аутизму и тому нечеловеческому геморрою, в который он превращает жизнь: необходимость планировать и обсуждать в мельчайших подробностях каждую поездку, бесконечные вопросы, странные заскоки, осуждающие взгляды других родителей, бесполезные советы доброхотов, долгие бессонные ночи. Но говорим мы и о том, какие смешные и уникальные наши мальчики, – о том, как они видят мир и каким образом это повлияло на наше собственное видение, об их высказываниях и о том, как они целыми предложениями запоминают всякую ерунду, услышанную по телевизору, и потом выдают ее в совершенно неподходящих обстоятельствах. Это очень похоже на сцену из «Челюстей», где Роберт Шоу и Ричард Дрейфус меряются шрамами, только в нашем случае это рассказы об истериках:

– Сэма как-то раз отправили с уроков домой за то, что он наподдал учителю в пах.

– Джейми плюнул едой в буфетчицу, а потом обмочился.

– Сэм перевернул телевизор в магазине бытовой техники, так что пришлось хватать его в охапку и рвать когти.

– Джейми запустил теннисной ракеткой в только что установленное панорамное остекление в доме моих родителей.

– Так, сойдемся на ничьей.

Изобел остра на язычок и забавна. Несмотря на все сложности, которые ей приходится переживать как матери, в одиночку воспитывающей аутичного ребенка, она – неиссякаемый источник позитива и оптимизма. Ее стакан не то что наполовину полон, он переливается через край. За стеклами очков в широкой оправе ее глаза блестят и искрятся – и я не в силах отвести от них взгляда.

– И чем ты занимаешься в свободное от работы и Джейми время? – спрашиваю я (мы уже успели как-то незаметно перейти на «ты»).

– Я же вроде бы говорила тебе, что веду клубные вечеринки? Как ты мог заметить, я питаю маленькую слабость к шестидесятым. Девичьи группы, мода, фильмы, пьесы. Все было такое новое и захватывающее, все сулило так много возможностей. У нас сейчас столько всего, столько всяких гаджетов, которые они тогда и представить себе не могли, и все равно все погрязли в цинизме и одиночестве.

– А отец Джейми, он тоже всем этим увлекался?

– Ха! Нет, совсем нет. Я даже не уверена, что он вообще любил музыку. Мы познакомились в колледже – я изучала моду, само собой, а он – телепроизводство. Он устроился на работу старшим помощником младшего подавальщика на студии в Лондоне и сделал мне ручкой. Сейчас он ассистент режиссера или что-то в этом роде.

– Я часто задумываюсь, сможет ли Сэм… ну, ты понимаешь…

– Стать помощником режиссера на телевидении и бросить свою семью?

– Нет! Я имею в виду, завязать с кем-то отношения.

– Я тоже об этом думала. Ну то есть Джейми патологически эгоцентричен, но я не знаю, это из-за аутизма или потому, что он мужского пола. Шутка. Я понимаю, ему не помешало бы мужское влияние, чтобы на практике научиться всем вашим мальчиковым штукам. К несчастью, учителя я выбрала не слишком хорошего.

– Сэму определенно нравятся девочки, но по зрелом размышлении он всегда предпочтет самолеты и все с ними связанное и «Майнкрафт». Не знаю, изменится ли что-нибудь в этом плане через десять лет. Иметь дело с людьми для него слишком сложно и утомительно.

– И я его понимаю. А ты? Что тебе нравится?

– Ох, даже и не знаю. Я восемь лет не занимался практически ничем другим, кроме работы и Сэма, так что все остальное незаметно отвалилось само собой.

Обвожу зал взглядом, пытаясь вспомнить, чем я вообще интересуюсь. Аншлаг успел рассосаться, народу в зале всего ничего. Мой взгляд на мгновение задерживается на женщине с ребенком, сидящих у окна; я совершенно уверен, что уже где-то ее видел, но никак не могу вспомнить, где именно. Может, она из моих бывших клиентов? Нет, не помню.

– Ну, – отрывает меня от размышлений Изобел. – Есть хоть что-то такое, чем ты увлекаешься?

– Ммм… В университете я очень увлекался электронной музыкой. Я вел о ней блог, диджействовал, помогал одному другу создать студию звукозаписи, которая не имела никакого успеха и немедленно загнулась. Теперь, когда я вспоминаю о тех временах, у меня такое чувство, что это был не я. Но сегодня я купил две пластинки, так что начало положено.

– Вот именно! Послушай, приходи как-нибудь ко мне на музыкальную вечеринку. Познакомлю тебя с хозяином паба. Может, у тебя получится тоже что-нибудь организовать.

– Ну, это вряд ли… Ну то есть я имею в виду, вряд ли у меня получится что-нибудь организовать, но я с радостью приду к тебе на вечеринку.

– Вот и отлично, скину тебе подробности эсэмэской. Заглядывай, если захочешь. Можешь захватить с собой кого-нибудь из друзей. Приятно было пообщаться.

– И мне тоже.

– Пока, Алекс.

Она дружески обнимает меня и, выйдя из кафе, идет по Парк-стрит по направлению к величественному зданию университета. Удаляюсь в противоположную сторону, снова и снова воспроизводя в памяти краткий миг наших объятий – легкую шероховатость ее винтажного платья и аромат кокоса от ее волос.

Глава 21