Мальчик, спящий на заснеженной кровати

Юэль перегнулся через перила. Соня все еще держала незнакомца за руку.

— Что ты там увидел? — шепнула Эва-Лиза.

— Я исправляю осанку, — ответил ей Юэль. — Мне нужно выпрямить спину.

Он попытался думать о том, что происходило на экране. Там все целовались и целовались. Вдруг Юэлю пришла мысль взять за руку Эву-Лизу. Но он не знал, как она поведет себя. Вдруг закричит? Или ударит его? Он решил оставить все, как есть.

Фильм был скучнейший. Зрители в зале сопели, вздыхали и шуршали. И только Эва-Лиза сидела и смотрела, как все с друг другом целуются. Юэль подумал, что мог бы улучить момент и поцеловать ее. Но он не знал, как это делается. А она этого, наверно, даже не заметит. Решит, что это было в фильме. Если сделать это очень быстро.

Не раздумывая долго, он повернулся к ней, обхватил за плечи и прижался к ней губами.

Он почувствовал ее губы. Они сладко пахли. Потом Юэль отпрянул назад. Но Эва-Лиза не закричала. И даже не хихикнула. Ему даже показалось, что она не рассердилась. Хотя в темноте было трудно разглядеть ее лицо.

— Ты что, дурак? Перестань! — сказала она.

— Ничего страшного, — сказал Юэль, все еще не совсем понимая, что сделал.

— Да ты и не умеешь даже, — добавила Эва-Лиза.

— Что не умею?

— Целоваться. Смотри фильм и учись.

— Ты могла бы научить меня, если знаешь как.

— Могла бы. Но не сейчас.

Юэль снова попытался смотреть на экран. Она это всерьез сказала?

Что научит его целоваться? А вдруг она знает то, о чем рассказывал Отто? По-настоящему знает?

Он тихонько взглянул на нее. Эва-Лиза следила за тем, что происходило в фильме. Но все же заметила, что он поглядывает на нее.

— Хватит, — раздраженно сказала она.

Юэль отвел взгляд. Теперь она и вправду разозлилась. Нужно быть поосторожнее, а то она передумает.

Юэль опять вспомнил о Соне Матсон, которая сидит внизу. С кем она пришла в кино? Он тоже приехал из Стокгольма?

«Но только он не поднимется сюда и не возьмет за руку Эву-Лизу», — поспешил успокоиться Юэль.

Мысли кружились у него в голове. Слишком много всего необходимо узнать.

Герои на экране продолжали ездить верхом, сжигать большие красивые белые дома и целоваться за дверью. Юэль всерьез заинтересовался. Он пытался разглядеть, как они это делают.

Он заметил одну очень важную вещь. Во время поцелуя герои закрывали глаза.

Возможно, придется научить этому Эву-Лизу. Чтобы не думала, что он совсем уж ничего не знает.

Тут Юэль сообразил, что на экране дело идет к концу. Когда приходишь в кино, не заплатив, с этим всегда проблема. Не успеваешь досмотреть фильм. Потому что должен удрать до того, как Энгман зажжет в зале свет. Иначе будет плохо.

— Нам надо идти, — сказал Юэль Эве-Лизе.

— А разве мы не досмотрим до конца?

— Не получится. Энгман скоро зажжет свет. А при свете нам нельзя тут оставаться.

Несмотря на темноту, он увидел, что она расстроилась. И сразу же испугался, что теперь она не захочет учить его целоваться.

Юэль поднялся с места.

— Скоро конец, — повторил он. — Думаю, нам пора.

— Совсем не интересно ходить в кино, когда не видишь, чем все кончится, — расстроилась девочка.

— Все фильмы кончаются одинаково, — сказал Юэль. — Совсем нетрудно догадаться.

Они вернулись тем же путем, что и пришли. Когда они проходили позади экрана, фильм кончился. Но они успели шмыгнуть за дверь подвала прежде, чем Энгман зажег свет.

Юэль и Эва-Лиза стояли в темном дворе. Юэль ждал, пока те, кто пришел на фильм, не разойдутся по домам. Соню Матсон и ее неизвестного спутника он не увидел. Должно быть, они ушли в другую сторону. И только когда Энгман с грохотом закрыл входную дверь, Юэль сказал, что можно идти. Они вышли на улицу.

— Дрянной фильм, — сказал он.

Эва-Лиза, конечно, считала иначе. Нетрудно было догадаться.

— Нет, хороший. Сам прекрасно знаешь.

Юэль продолжал стоять на своем, хотя уже начал сомневаться.

— Слишком мало действия, — сказал он. — Герои просто стояли и болтали.

— Ну и что в этом плохого? К тому же, они говорили по-английски.

Юэль не смог привести других доказательств в подтверждение своего мнения.

— Но я видел фильмы и получше, — нерешительно добавил он.

Они пошли. Ни к дому Эвы-Лизы, ни к дому Юэля. Неизвестно почему, Юэль вдруг подумал, понравился бы этот фильм Ларсу Ульсону, который лежит на кладбище.

Они остановились у витрины обувного магазина.

— Я собираюсь купить новые ботинки, — сказал Юэль.

— Если твой папа не пропьет деньги, — съязвила Эва-Лиза.

Юэль посмотрел на нее. Подумал, что надо бы ее стукнуть. Или забросать снежками.

Но он увидел, что она уже жалеет о том, что сказала. Она приложила руку ко рту:

— Я не хотела тебя обидеть.

— А зачем ты так сказала?

— Не знаю.

Они пошли дальше. Юэль скорее расстроился, чем разозлился. Если уж он на кого и злился, так это на Самуэля, который так скверно себя ведет.

— В общем-то фильм был довольно плохой, — призналась Борзая.

— Я видел и хуже, — ответил Юэль.

Он шел рядом с ней и ждал. Он еще не забыл, что она сказала о Самуэле. Но он ждал, что она будет учить его целоваться. Они прошли мимо банка, аптеки и дорожно-ремонтного цеха с экскаваторами и катками. Наконец Юэль не выдержал: