Мальчик в шкафу (СИ)

Но маги почти сразу попытались Договор нарушить. В 1749, если быть точным.

Бойцы, отпущенные было по мирным монастырям, собрались вновь, надавали колдунам по сусалам.

И принялись готовить себе преемников.

Потому что христианам вновь нужна была защита.

В самом конце восемнадцатого века Церковь решила переместить фокус с силового противостояния на интриги и влияние подспудное.

Если одаренных, годных для Ордена, никогда не было в избытке, то в интриганах недостатка не было – слаб человек. Но и слабость свою люди сумели обернуть во благо.

За минувшие годы колдуны полностью, повсеместно (за исключением, пожалуй, самых дичайших племен, в которых, впрочем, ведется работа миссионеров) потеряли умения призывать потусторонние сущности, большая часть неприемлет жертвоприношений и ритуальных пыток, магия крови и магия смерти – под полным запретом, активно вводится мода на нормальные вещи, нормальную одежду, браки с нормальными людьми, в которых выше всего шанс на рождение ребенка без магического дара.

Теперь магия, которой учат в школе – смесь бытовых чар с фокусами иллюзиониста.

Да и в них многие полагаются на амулеты и домовых эльфов.

Вместо того, чтобы творить богопротивное колдовство, от которого скисает молоко, гниют на корню посевы, рождаются уроды и мертвые младенцы, колдуны сидят по своим поместьям, кичатся родовитостью, презирают “магглов” и “грязнокровок”, состязаются в вычурности интерьеров, в количестве домовиков и длине волшебных палочек.

Лидирует Люциус Малфой, который додумался измерять волшебную палочку вместе с длиной чехла-трости.

Остальные завидуют, а подражать стесняются.

Интересное дело: основатель Ордена – чистокровный маг, но сейчас руководство приняло решение принимать только “чистых” детей. Не в том смысле, какой в это слово вложили бы маги, а – без истории, без родственников-магов, фамильных проклятий и унаследованной лояльности или же кровной мести. Дети, чья фанатичная вера не вступит в противоречия с моралью и суевериями прежней жизни.

Чарли сообщили, что монахом-владирцем ему никогда не бывать.

Я, разумеется, возмутилась дискриминацией. И открыла для себя новый пласт истории этих сокрытых и пугающих миров.

Приходили когда-то к монахам для служения чистокровные маги, маги-полукровки, приносили клятвы, давали обеты, а потом начинался, прямо скажем, ад на земле. Не нашлось среди них ни одного, хоть отдаленно напоминающего святого Владислава.

Безумный грек, решивший использовать знания Ордена для выгоды Рода.

Итальянец, излишне рьяно воспринявший наставления и решивший одним махом уничтожить всех ведьм.

Француз, поверивший, что свободу можно всучить насильно – все они были остановлены своими же. И приговорены. Надо ли говорить, как тяжко было приводить приговор “очищения огнем” в исполнение, смотря, как корчится в пламени тот, кого называл “братом” не ради красного словца?

Два последних мага, принятых Орденом, тесно связаны корнями с Великобританией. Можно бы сказать – соотечественники. Именно их одиозные личности привели к окончательному запрету принимать магорожденных и полукровок.

Монах-расстрига Геллерт Гриндевальт, вравший своим теткам-ведьмам на острове, что учится в Дурмстранге.

Вероотступник, подловивший Церковь в момент, когда прежний состав Ордена был уже слишком стар, а новый – еще слишком юн.

И юный Том Реддл, ушедший задолго до пострига, предпочтя чудеса Хогвартса и сытный стол послевоенному упадку Ордена, измотанного в напряженном противостоянии.

Гарри Поттеру не предложили защиту потому, что он как раз был полукровным. И, в теории, его было кому защитить. Но поскольку он живет в семье добрых христиан и нуждается в помощи... Ведь нуждается?

И помощь не замедлит воспоследовать.

====== Красная кнопка с надписью “Не нажимать!” ======

Разумеется, “семья добрых христиан” тут же возжелала защиты.

Авроры – это, конечно, неплохо. Но Святая Инквизиция (в плане борьбы с колдунами) мне нравится гораздо больше.

Сожгите уже бородатого!

К моему громадному удивлению, знаете, с чего все началось?

Не с чтения “Pater noster” или “Ave Maria”, нет.

С вороха документов, которые надлежало заполнить и подписать.

Причем некоторые нормально отпечатаны на машинке, а некоторые – писаны от руки на пергаменте зелеными чернилами. Еще и буквы мелкие и с завитушками! Какой-то гад, наподобие бородатого, изгалялся, чтобы “магглы”, возжелавшие защиты, не получили все легко и просто.

Пришлось поломать зрение и воображение, расшифровывая.

А потом еще и самой взять в руки перьевую ручку, заправленную зелеными чернилами.

Хорошо, что у нас в школе было чистописание, с обязательным перышком и непроливайкой: нажим, поворот, нажим, макнули в чернильницу. Так что, справилась.

Но была бы рада куда больше, если бы с бумагами разрешили возиться Вернону – он и глава семьи, и вообще лучше в деловых бумагах разбирается.