Мальчик в шкафу (СИ)

Интересно, а кому это сын отчитывался о своих успехах?

Ждать пришлось не долго. Всех позвали к накрытым столам, дверь открылась и из комнаты вышел гордый и слегка смущенный Чарли, а за ним... за ним... мой несносный бизон! Мистер Вернон Дурсль!

Ну я ему вечером все выскажу, как законную супругу и честную мать не приглашать на такие беседы!

Вечером Вернон с усмешкой прищурился и, смешно приподняв белесые бровки, с недоумением произнес:

- Как, а разве не ты так выразительно пыхтела под дверью?

Ну не зараза?

Все мужики гады. Даже мой старшенький.

Один Дадличек – мамочкина радость!

====== Дементоры и их пища ======

- Ме, ме, мема. Ма-ма. Ммммам, это мой дру. Сри!

- Я смотрю. И я не мама. Я папа. Петуния, дорогая! Иди, глянь на “свою радость”!

С таких воплей начался один из суматошных вечеров моей чокнутой семейки.

Мой Дадлипусечкин где-то нажрался до фиолетовых гоблинов. Да еще и заявился домой в обнимку с белобрысым существом неопределенного пола.

Вот кажется мне, что это не платьице, а плащ. И даже скорее – мантия.

- Вот же...

- Милая, здесь дети.

- Я этим детям! Ну, я им утром устрою!

- А мне казалось, что меня ты агитировала как раз за такую жизнь, не? – ехидно полюбопытствовал мой золотой старший сын, тоже примчавшийся полюбоваться на братишку. В руках он все еще сжимал перышко (ему как раз взбрендило организовать группу христианских кураторов, опекающих семьи магглов, чьи дети учатся в Хогвартсе).

- Вообще-то мать подразумевала, что если ты и придешь с кем в обнимку, то это будет существо женского пола, – хмыкнул Вернон, подхватывая валящегося на коврик сына. – Тащи второго в гостевую.

Чарли только присвистнул.

Сунул перо за ухо и нерешительно подошел к бледному с прозеленью гостю.

Догадываясь, чем это закончится, я отменила отцовский приказ, и мы поволокли парня в ванную.

Блондинчик утробно стонал, пугал наш не видавший таких страстей сортир (вот тот, что в Лондонской квартирке, тот да – хорошо помнил наши с Верноном студенческие попойки), отказывался снимать мантию. И то истерически рыдал, что “все пропало” и “папа его убьет”, а то хохотал, хватался за нас с Чарли руками и с жаром убеждал, что отец им будет гордиться, потому что “он нашел!”

Кого нашел? Где? И зачем? Я не вникала.

К тому же очень скоро из спальни Диди раздался забористый мат.

Муж, в отличие от меня, дома не выражается обычно. Но, как любой тесно связанный со строительным бизнесом человек, словарный запас имеет богатый и выстраивать грамотные конструкции умеет в совершенстве, даже не обладая дипломом филолога-лингвиста. А значит дела совсем уж удивительные. Я поспешила на звук.

Но матерных слов не нашла.

Кожа на левой руке сынули покраснела и припухла вдоль линий рисунка.

“Дадли Эдриан Дурсль” на тыльной стороне и, как и у Чарли, череп, змея и розочки вторым рисунком.

Я его выпорю!

Вот проспится и вместо алказельцера получит бодрящего воспитательного ремня!

- Мааам!

Это Чарли.

Ну что там еще?!

У блондинчика была точно такая же татуировка, набитая, надо полагать, в том же самом тату-салоне. И психоделичное “Драко Люциус Малфой” – вместо честного маггловского наименования.

У председателя Попечительского совета действительно был сын – ровесник Чарли.

С утра паршивцы ходили тихие и бледные.

Морщились от резких звуков и отпивались минералочкой.

Нет, все определенно против меня!

Ходят тут, как антиалкогольная кампания.

Пропагандисты здорового образа жизни методом от противного.

А Чарли только усмехается. Весело ему!

И ведь даже разнос своему бестолковому ребенку не устроишь. Остается только надеяться, что сладок только запретный плод...

Кстати, может, Чарли строжайше запретить пить и блудить? А?

А то мелюзга уже набрался жизненного опыта, а старший все постника изображает!

Заперлись у Диди в спальне. Небось душеспасительную проповедь ему читает!

Я прокралась к двери.

- И тут друг твой такой вообще никакой! Цитировал нам ерунду какую-то. Сперва про зелья, но потом ему совсем занехорошело и про все, что можно употреблять вовнутрь, видимо, говорить расхотелось. Он на трансфигурацию перешел. Какие-то формулы зубодробительные, названия дурацкие. Хорошо, маТуни палку у него сразу отняла. А то изменил бы нам сортир необратимо, пока-то еще владирцев бы дождались! Короче, и тут он нам заявляет, что стул – это не стул, а глаза мистера Боунса.

- Чего?! Врешь!

- Слово! А ма такая отчаялась его посадить уже и говорит: “Да”, – говорит, – “И заглянут они тебе в самую душу”. Я так ржал, что на пол сел. А придурка твоего мы потом минут пять по комнате ловили. Где ты его нашел, нервного такого?

- Да само как-то, понимаешь.

Диди говорил очень тихо, периодически еще отвлекаясь и жадно глотая воду. Я поняла, что так подслушивать не результативно, а узнать, что там и как – очень хочется. Так что прокашлялась и с независимым видом вошла в комнату.

- Ма?

- Не отвлекайтесь, не отвлекайтесь.