Мальчики с Марса. Почему с ними так непросто и что с этим делать

Хлоя и Габриэль – типичные дети из семей-участниц программ. Социальные навыки Хлои позволили ей как следует выплакаться при переезде, а потом прекрасно вписаться в новый класс на новом месте.

А Габриэль, в отличие от нее, никак не мог понять, чем новое место «лучше». В старом «неблагополучном» районе ему было уютнее и ничего не приходилось доказывать. Там ему было проще проходить и устраивать всевозможные испытания, дразнить других и отвечать на поддразнивания. А здесь над ним постоянно смеялись: и за то, откуда он приехал, и за то, как он одет, так что он забыл, что в мужском сообществе так принято «проверять» всех новичков-кандидатов в друзья, а не только «нищеброда Габриэля». Он впал в уныние, притворялся, будто ему все равно, и отказывался от помощи школьных психологов.

Через 10-15 лет после переезда по программе «Moving for Opportunity» все мальчики, в том числе и Габриэль, с большей вероятностью страдали посттравматическим стрессовым расстройством (повторяю: сопоставимо с аналогичными данными среди солдат, вернувшихся из мест боевых действий), и к тому же у них были выше показатели депрессии, расстройств поведения и конфликтов с законом.

Если вдуматься, здесь все дело в беззащитности мальчиков. Нам редко приходит в голову, что утрата дружбы и любви сказывается на мальчиках тяжелее, чем на девочках. Почему?

Чтобы спокойно относиться к испытаниям, Габриэлю нужно было заручиться ощущением безопасности, почувствовать себя среди своих, но героический интеллект не терпит телячьих нежностей. Чтобы пережить утрату дружбы и любви, нужен эмоциональный интеллект, а чтобы создать новые дружеские связи и построить новые романтические отношения, нужны крепкие социальные навыки{452}. Когда речь идет о любви, героический интеллект не защищает, а ослабляет мальчиков. И тогда мальчик особенно нуждается в любви.

Эмоциональный интеллект. Улыбка сильнее меча

В неблагополучных бедных районах банды стремятся вытеснить отцов. Не только у мальчиков, но и у девочек. Чтобы понять, какую роль играет эмоциональный интеллект в противовес героическому, проще всего сравнить, как проявляется в бандах героический интеллект у мальчиков и эмоциональный интеллект у девочек. Неудивительно, что мальчики предпочитают героический интеллект: уважения и статуса они добиваются «крутыми» поступками. «Чем грубее, злее и подлее эти мальчишки, тем выше их статус»{453}. А девочки добиваются высокого положения в бандах благодаря умению общаться и сохранять видимость невиновности{454}. После уличной драки они берут мобильные телефоны, быстренько уточняют, кто сейчас где и чем занят, и обращают эти сведения на пользу банде.

Тем самым они снижают риск для мальчиков (а иногда и для девочек) при незаконном обороте оружия и наркотиков.

Поскольку для сбора информации девочкам редко приходится стрелять и убивать, они остаются «чистенькими», без уголовного прошлого. Такая видимость невиновности уберегает девочек от внимания полиции, например, когда они прячут что-нибудь в детской коляске вместе с ребенком{455}. А еще их первыми отпускают при перекрестном допросе.

В бандах, как и в жизни в целом, напускная храбрость мальчикам не помогает. Зато развитый эмоциональный интеллект позволяет многим девочкам обеспечивать себе защиту не только благодаря мнимой невиновности и слабости, но и благодаря тому, что мальчики охотно становятся их телохранителями.

То есть сила мальчиков снова оборачивается их слабостью, как мне пришлось убедиться на собственном опыте в седьмом классе.

Травля и ее жертвы