Читаем Мальчики в пещере полностью

Как только голова третьего «морского котика» показалась над водой, Торрел сграбастал его и вытянул из сифона.

Оставался последний.

Команда в штабе не сразу получила ответ от Торрела. У него самого был маленький вспомогательный баллон с нагубником, которым он и его техник-сержант Кен О’Брайан смогут воспользоваться. Поэтому, пока десятки спасателей без аквалангов толпились у сифона между «Вторым» и «Третьим залом», Торрел ждал последнего «котика» – в его смену никто никого не бросит, даже того, у кого было с собой оборудование для дайвинга.

Андерсен и Ходжес все больше нервничали. В 23:08 АНДЕРСЕН ПРИСЛАЛ ПОСЛЕДНЕЕ НАСТОЙЧИВОЕ СООБЩЕНИЕ:

GTFO

GET THE FUCK OUT. ВАЛИТЕ ОТТУДА КО ВСЕМ ЧЕРТЯМ. Потом Ходжес позвонил Торрелу, чтобы поговорить с ним лично, и сказал: «Надо уходить прямо сейчас! Давайте не будем превращать выход из пещеры в миссию с подводным погружением, это приведет к повышению уровня рисков».

Он не успел закончить предложение, как Торрел заметил движение в воде: «Четвертый «морской котик» только что всплыл в «Третьем зале». Мы все направляемся на выход немедленно».

Десантники отряда специального назначения ВВС США вместе со всеми «котиками» и их дайверским снаряжением наперегонки пустились к выходу. Торрел и О’Брайан забрались по уклону на самый верх «Третьего зала» и соскользнули вниз по глинистой горке к сифону. Вода уже лизала потолок пещеры на затопленном участке, и, подпрыгивая на волнах, Торрел задирал лицо вверх и вытягивал губы, чтобы глотнуть немного оставшегося в зазоре воздуха. Их команда с отделением «морских котиков» подождали последних двух тайских пловцов во «Втором зале».

К 23:15, когда американцы, отвечавшие за связь, написали группе, что тайцы разобрались с насосами, массовая эвакуация по всему подземному комплексу шла полным ходом, а вода уже перекрыла сифон между «Вторым» и «Третьим залом». Длинная процессия из почти двухсот уставших, но счастливых душ выходила из зловонной, бедной кислородом атмосферы в ночную свежесть.

ВНУТРИ ТХАМ ЛУАНГ БОЛЬШЕ НЕКОГО БЫЛО СПАСАТЬ. После того как тайцы убедились в общей безопасности, они остановили насосы. Все оставшееся внутри оборудование – насосы, шланги, баллоны и такелаж – выудили только спустя месяцы. Этим вещам пришлось ждать окончания сезона муссонов. Через несколько часов ПЕЩЕРА ПРИНЯЛА ЕСТЕСТВЕННОЕ ДЛЯ ТОГО ВРЕМЕНИ ГОДА СОСТОЯНИЕ: НЕПРОХОДИМЫЙ ПОТОК РЕКОЙ ЗАЛИЛ КАЖДОЕ СВОБОДНОЕ ПРОСТРАНСТВО ПО ПУТИ К «ПЕРВОМУ ЗАЛУ».

Глава 21

«Праздник жизни»

Когда все наконец вышли, их встретили такими бурными радостными криками, что Марио Уайлд из клуба альпинистов Чиангмая посчитал их «почти слащавыми». Раскаты «Хуууа!» заглушили шум дождя. На спасателей, включая Уайлда, градом сыпались слова «Герои!» и «Спасибо вам!». Австриец уже участвовал раньше в спасательных работах, но «вы не получите такого рода признательность и благодарность нигде, кроме Таиланда».

Джош Моррис представил Уайлда родителям. Все плакали. Верн отыскал Тик в самой гуще всеобщего ликования. Он ее обнял, и хваленая британская выдержка его подвела: полились слезы. Когда тайские «морские котики», держась за борта пикапов, покатились вниз по холму мимо нашего ананасового поля, я кинулся к дороге, раскидывая в стороны ошметки грязи, чтобы насладиться моментом. Журналисты не могли больше придерживаться профессионального правила сохранять безэмоциональную объективность – мы все понимали, что случай особенный. Поэтому вместе со всеми аплодировали и кричали «Хуууа!».

Бесстрашный доктор Бак и три его товарища «котика» оказались запечатлены на снимке, который обошел весь мир. Четверка мужчин в мокрых гидрокостюмах, в темных очках держали большие пальцы вверх и улыбались широкой неестественной улыбкой, свойственной только тем, кто бросал вызов самой смерти. Его почти сразу выложили на страницу тайских «морских котиков» в «Фейсбуке», а оттуда подхватили средства массовой информации, жаждущие выяснить личность четырех отважных моряков. Маловероятно, что спасательные работы закончились бы успешно, если бы не их присутствие в «Девятом зале». Роль мужчин в том, чтобы направлять и подбадривать мальчиков, следить за питанием и поддерживать связь с иностранными аквалангистами, была решающей.

МЕЖДУ ПОЗДРАВЛЕНИЯМИ И ПОХЛОПЫВАНИЯМИ ПО СПИНЕ, ОТ КОТОРЫХ У БАКА ГОЛОВА НАЧИНАЛА БОЛТАТЬСЯ, ОДИН ЕГО ЗНАКОМЫЙ СПРОСИЛ, ПОЙДЕТ ЛИ ОН НА «ПРАЗДНИК ЖИЗНИ». В ТАИЛАНДЕ ЭТО РАЗНОВИДНОСТЬ ПОМИНАЛЬНОГО ОБРЯДА.

Доктор переспросил: «Праздник жизни? С чего бы это?»

Перейти на страницу:

Похожие книги

120 дней Содома
120 дней Содома

Донатьен-Альфонс-Франсуа де Сад (маркиз де Сад) принадлежит к писателям, называемым «проклятыми». Трагичны и достойны самостоятельных романов судьбы его произведений. Судьба самого известного произведения писателя «Сто двадцать дней Содома» была неизвестной. Ныне роман стоит в таком хрестоматийном ряду, как «Сатирикон», «Золотой осел», «Декамерон», «Опасные связи», «Тропик Рака», «Крылья»… Лишь, в год двухсотлетнего юбилея маркиза де Сада его творчество было признано национальным достоянием Франции, а лучшие его романы вышли в самой престижной французской серии «Библиотека Плеяды». Перед Вами – текст первого издания романа маркиза де Сада на русском языке, опубликованного без купюр.Перевод выполнен с издания: «Les cent vingt journees de Sodome». Oluvres ompletes du Marquis de Sade, tome premier. 1986, Paris. Pauvert.

Донасьен Альфонс Франсуа Де Сад , Маркиз де Сад

Биографии и Мемуары / Эротическая литература / Документальное
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее