Мальчишки

Он ушел. У него было хорошее имя — Костя.

Она вбежала в комнату, задвинула чемодан под кровать, долго снимала туфли, высыпала из них мелкие камешки, царапала ногтем по коленке, напевала:

Тихо плещет волна.
Тихо плещет волна…

Прошлепала босая к двери, заперлась и, сняв мокрый купальник, легла под белую простыню.

На тумбочке острым завитком стояла раковина.

Тикали часы.

Ей снилось море, шапка бакена и прозрачное стекло медузы на плоском камне.

Он пришел, когда над морем сетями высыпали звезды.

Постучал пальцем в дверь, позвал:

— Галя. Это я…

Она открыла дверь.

— Пойдемте к морю, Галя. Вода фосфорится. Красиво.

От него пахло папиросами и одеколоном.

Они вышли. Свежий ветер упруго обдувал платье. Они шли по каменной набережной. Он рассказывал о себе:

— Я астроном. Это очень интересно, Галя. Вы никогда не видели луну в телескоп?

— Нет.

— Она вся в вулканах. Они похожи на раковины. А если смотреть простым глазом, кажется, что на луне девушка с коромыслом и ведрами. Правда интересно?

— Да.

— У восточного народа даже есть легенда, как месяц похитил девушку. Она шла за водой, и он ее украл. Теперь она пленница… Посмотрите. Видите: девушка, коромысло и ведра…

— Да.

— А вон там яркая голубая звезда.

Он взял сзади ее голову большими ладонями и мягко повернул, нацеливая на звезду.

— Это Денеб из созвездия Лебедь. Действительно похоже. Денеб — за голову, а две зеленоватых звездочки — за крылья. Правда интересно?

— Интересно, — тихо произнесла Галя. — А где Венера?

— Она уже погасла. Это вечерняя звезда. А вот Марс. Он красный, и свет его какой-то острый… Есть много созвездий: Орла, Гончих Псов. Галактика неисчерпаема… Послушайте, как волшебно звучит: созвездие Гончих Псов, Арктур, Денеб, созвездие Ориона…

Он произносит каждое слово бережно, точно боится помять, и голос его напевен.

Они стоят долго.

Он берет ее маленькие пальцы, перебирает, приближается к ней лицом и целует в губы.

Она не отстраняется, заколдованная звучными словами. Они поют в ней: Денеб, Арктур, Орион. Она гонит их прочь, наслаждаясь их звучанием. Она не отстраняется от Кости.

Он целует ее, не обнимая. Ее теплая ладонь лежит на холодном камне набережной.

— Я хочу искупаться, — говорит вдруг он. — Пойдемте вниз.

Он тянет ее за руку. Звонко ударяя ногами, они сбегают примолкшей улицей к морю.

Море лежит черное, как копировальная бумага. Оно слегка набегает на берег, и слышно, как тонкими ручьями вода змеится в гальке.

Костя, осыпая камни, идет к черной воде.

— А вдруг утонете? — говорит Галя.

Он, упруго оттолкнувшись, ныряет, и там, где врезается в воду, зажигается светлыми свечами море.

— Фосфорится, — кричит Галя и прыгает по берегу…

Когда она возвращается в корпус, дверь уже заперта. Открывает старая тетя Поля с сонными глазами и слабыми от сна руками. Тетя Поля долго ищет ключ, долго ищет, куда его вставить и, наконец, бормочет:

— Лучше до утра уж. Чего в ночь будить… В другой раз до утра оставайся.

Галя на цыпочках проходит по коридору, юркает в комнату и, запершись, усаживается на подоконник.

Она прикладывает к уху раковину, повторяя:

— Денеб, Орион, Арктур… — И слышится ей, что и раковина повторяет то же.

Назавтра она с утра ждет Костю. Расхаживает по комнате и ждет.

Светлые пятна бегают по паркету. Она наступает на них, смеется, — будто по солнцу ходит, будто чувствует горячими ступнями солнце.

Стук в дверь.

Подлетела. Отомкнула. На пороге тетя Поля.

— К врачу, дочка, иди. Зовет.

— Нажаловались, тетя Поля?

— Дурочка ты, иди. На ванные записываться надо.

— Я потом… Я после обеда.

— Как знаешь. Мне велено передать. Как-никак в санатории ведь. Не на балу.

Галя сдернула со спинки кровати купальник. Наскоро переоделась, слетела к морю, поискала глазами, вскрикнула:

— Костя!

Он сидел на корточках и тыкал пальцем в медузу.

— Медуз ловишь?

— Ловлю.

— Они холодные, да?

— Ага.

Она прыгнула с визгом в воду. Она поплыла далеко за бакен.

Он остался на берегу. Сидел и смотрел, как тает на солнце медуза.

— Ух, как здорово! — сказала она, отжимая волосы.

— Ты как русалка, — сказал он…

А потом они пришли в ее комнату с голубыми обоями.

Было светло, уютно — в окно катилось море.

Он курил и не знал, куда стряхнуть пепел.

Взял с тумбочки раковину, покрутил ее в руках и погасил в ней папиросу.

— Я завтра уезжаю, Галя.

— Как завтра?

— Так, утром. У меня сын заболел…

Она смотрела в окно. Низко у воды пищали чайки. Он встал, расстегнул ворот.

— Я пойду. До свиданья, Галя.

Она не ответила. Слышала, как стукнула дверь, слышала, как он прошагал по коридору. Потом взяла с тумбочки раковину, выбросила из нее папироску и выдула пепел. Приложила раковину к уху — в ней шумело море.

Вдруг нечаянно она больно ударилась ногой о чемодан, и у нее из глаз брызнули слезы.

Она сказала:

— Ты очень плохой. Ты невозможно плохой. У тебя даже замки ржавые.

Она ругала чемодан, как человека. Он неуклюже лежал на боку, пухлый и большой…

ЖЕЛТАЯ ПТИЦА