Мальчишки из «Никеля»

Здание школы для цветных было построено раньше жилых корпусов и входило в число немногих построек, возведенных здесь еще до открытия Никеля. На верхнем этаже размещались две классные комнаты для цып, на первом – два кабинета для ребят постарше. Десмонд отвел Элвуда в нужный класс, где теснилось десятков пять парт. Элвуд пробрался во второй ряд. Стоило ему оглядеться, и он пришел в ужас. С плакатов на стенах смотрели очкастые совы, выкрикивающие буквы алфавита, а рядом с ними висели иллюстрации к словам, которые обычно проходят малыши: дом, кот, сарай. Точно для первоклашек. А учебники оказались куда хуже исчерканных книг, которые раздавали ребятам в школе Линкольна, – старые, напечатанные задолго до рождения Элвуда издания тех пособий, которые он помнил еще по первому классу.

В кабинет вошел учитель, мистер Гудэлл, но никто и бровью не повел. Это был розовощекий старик лет шестидесяти пяти, в очках в толстой черепаховой оправе, льняном костюме и с гривой седых волос, которые придавали ему ученый вид. Впрочем, скоро от профессорской выправки не осталось и следа. Вялые попытки учителя привлечь к себе внимание смутили разве только Элвуда, остальные ребята откровенно валяли дурака и развлекались. Грифф с дружками резались на заднем ряду в карты, а Тернер, чей взгляд Элвуд случайно поймал, читал помятый комикс про Супермена. Заметив Элвуда, Тернер пожал плечами и перевернул страницу. Десмонд крепко спал, изогнув шею под опасным углом.

Элвуд, который во время работы у мистера Маркони вел все необходимые подсчеты в уме, примитивный урок математики воспринял чуть ли не как личную обиду. Он планировал поступать в колледж – собственно, ради этого он и оказался в той самой машине. С соседом по парте – упитанным парнем, который смачно рыгал после завтрака, – ему пришлось делить один букварь на двоих, и они стали по-дурацки перетягивать его каждый в свою сторону, точно канат. Почти все никелевцы не умели читать. И пока ребята по очереди одолевали текст – несусветную чушь о трудолюбивом зайке, – мистер Гудэлл никому не делал никаких замечаний и не исправлял речевые ошибки. Элвуд отчеканил каждый слог до того чисто, что воспитанники, сидевшие неподалеку, даже очнулись от своих грез и с любопытством стали высматривать, кто это из одноклассников-негров там отвечает.

После звонка на обед он подошел к Гудэллу, и учитель сделал вид, будто узнал его:

– Здравствуй, сынок, чем могу помочь?

Очередной цветной мальчишка: сколько уже было таких и сколько еще будет. Вблизи румяные щеки и нос Гудэлла оказались бугристыми и пористыми. От него тянуло сладковатым запахом – пота вперемешку с парами выпитой накануне бутылочки спиртного.

Стараясь скрыть свое раздражение, Элвуд спросил, нет ли в Никеле занятий для продвинутых учеников, которые собираются поступать в колледж. А потом застенчиво пояснил, что предложенный материал он уже прошел много лет назад.

Гудэлл был сама доброжелательность.

– Конечно-конечно! Я обсужу этот вопрос с директором. Еще разочек, как тебя зовут?

По дороге в Кливленд Элвуд нагнал Десмонда. Он пересказал ему свой разговор с учителем.

– И ты веришь в эту чушь? – спросил Десмонд.

После обеда, когда пришло время для занятий в классе рисования и мастерской, Блейкли отвел Элвуда в сторонку. Воспитатель велел Элвуду присоединился к другим червям, которые убирались в саду. У них, правда, работа уже в самом разгаре, проговорил он, но зато труд во дворе даст Элвуду, так сказать, представление о местности.

– Увидишь все вблизи, – пообещал Блейкли.

В тот первый день Элвуд в компании пяти других воспитанников – в большинстве своем цып, – вооружившись косой и граблями, бродил по «цветной» половине кампуса. Возглавлял этот отряд мальчишка по имени Джейми – немногословный и, как и многие никелевцы, тощий, точно спичка. Джейми часто перебрасывали из корпуса в корпус: его мать была мексиканкой, и начальство попросту не знало, что с ним делать. Когда он только прибыл сюда, его поместили к белым, но в первый же день работы на лаймовом поле он так загорел, что Спенсер отправил его к цветным. Джейми провел месяц в Кливленде, но потом во время обхода территории директор Харди заметил его бледное лицо в ряду смуглых и велел вернуться в корпус для белых. Спустя несколько недель Спенсер перевел его обратно.

– Так вот и шпыняют меня из угла в угол, – рассказывал Джейми, сгребая в кучу сосновые иглы. Улыбка у него была печальная, щербатая. – Надеюсь, в конце концов они определятся!