Малёк

Дорогая Дебби!

До каникул осталось пять дней. (В частных школах каникулы на неделю дольше.) В школе, как всегда, сумасшедший дом, не знаешь, то ли радоваться, то ли ужасаться. Наша команда по крикету в этом семестре была лучшей, и вчера в честь этого устроили большой праздник. На роль Оливера осталось всего три претендента, и один из моих противников снимался в телерекламе, поэтому особых иллюзий я не строю. Ребята из нашей спальни расследуют старое убийство (или самоубийство), случившееся 46 лет назад, но подробнее об этом, когда увидимся.

Сочувствую тебе насчет твоих родителей. Не уверен, что мою семью можно назвать «нормальной», но я понимаю, каково тебе сейчас. Ты на каникулы уезжагиль? Папа собирается свозить нас в гости к дяде Обри в Намибию.

До скорого.

С любовью,

Джонни.

P.S. Вчера ты мне снилась.

По-моему, идеальное сочетание новостей, заинтересованности, сочувствия и страсти. У меня уже мандраж насчет ближайших выходных. Я должен с ней увидеться, но боюсь ей звонить. (По правде говоря, одна мысль об этом наводит ужас.)

20 марта, понедельник

В это трудно поверить, но Верн с Гекконом попали в серьезную переделку. Их обоих вызвали к Глокеншпилю и всыпали им по шесть ударов розгами за взлом лаборатории в кабинете биологии. Охранник поймал их, когда они лезли в открытое окно посреди ночи. Поскольку они были только на пути туда и не успели ничего взять, их не обвиняют в краже, а только в незаконном проникновении — иначе сразу бы исключили. Порка состоялась, когда мы были на географии, поэтому не могу сказать, плакал ли Геккон и стошнило ли его, как обычно.

После отбоя все ребята из нашей спальни набились в нашу с Верном каморку за перегородкой, и Геккон начал рассказ. С тех пор как Верн из солидарности сдался властям и принял порку вместе со всеми, его рейтинг скакнул до небес. Никто больше не зовет его Человеком Дождя. Геккону понравилось быть в центре внимания, и он украсил свой рассказ множеством драматических и утрированных деталей, чтобы произвести впечатление на Рэмбо и Жиртреста, которые тут же потребовали, чтобы он пересказал историю еще раз. Геккон с удовольствием удовлетворил их просьбу.

По его словам, они вломились в кабинет биологии, чтобы украсть лабораторных крыс мистера Картрайта и скормить их своему питомцу Роджеру. Они показали нам свои синяки и в мельчайших подробностях описали порку, устроенную Глоком. Наше собрание прервали Джулиан и Берт, которые пришли осмотреть зады пострадавших. Сделав серию фотографий, Берт приказал нам ложиться в кровати, выключил свет и шлепнул Джулиана по заднице. Джулиан взвизгнул, как поросенок, и парочка с хихиканьем выбежала из спальни.

Прежде чем лечь спать, мы пожали руки Геккону и Верну. Рэмбо похвалил их за отвагу и пренебрежение школьными правилами. Те заулыбались как идиоты, бесконечно гордясь своими достижениями. Прежде чем выключить фонарик, Верн пожал Роджеру лапу и похвалил его за то, что тот был «храбрым котиком». Роджер заурчал, почесал ухо и облизнул свои яйца.

21 марта, вторник

Полдня рассчитывал на калькуляторе Саймона, сколько секунд осталось до каникул.Задача оказалась невозможной, так как время не стоит на месте. В школе только кажется, что это так.

22 марта, среда

07.20. Одетые в парадную форму, члены Безумной восьмерки прошагали вдоль галереи мимо часовни, свернули на тропинку и вошли в ворота, ведущие к дому директора. Под лимонным деревом Рэмбо остановился и подмигнул нам.

Мы шли на завтрак с Глокеншпилем (школьная традиция со времен основания). Лутули строго наказал вести себя прилично и не позорить корпус. Жиртрест предварительно позавтракал в столовой, чтобы за директорским столом не вести себя как свинья.

Жена Глока — толстая женщина с бородавкой на подбородке — поприветствовала нас у двери и проводила в директорский особняк. Мы очутились в красивой большой гостиной, стены которой были обиты деревянными панелями. Во главе стола сидел Глокеншпиль и читал «Файненшл Таймс». Подняв глаза, он произнес:

— Ну вот, наконец очередь дошла и до Безумной восьмерки.