Маленькая дрянь

С тех пор как он оказался в доме, он узнал несколько вещей об этой женщине. Глядя на книги, разбросанные по ее комнате, и на утверждения, нацарапанные на нескольких стикерах, которые она разместила на различных зеркалах и стенах, он мог интерпретировать ее самые личные проблемы.

У нее имелись проблемы в отношениях или они были в какой-то момент ее жизни.

Она искала совета, как выбраться из долгов.

И еще она хотела похудеть.

Он думал, что ее тело совершенно. На самом деле, голым оно выглядело гораздо лучше, чем, когда она носила одежду. К счастью, он находился рядом, когда она раздевалась, и смог запечатлеть этот образ в памяти. То воспоминание, которое он мог прокручивать снова и снова столько раз, сколько ему хотелось.

Когда ему заблагорассудится.

У нее была маленькая, но упругая грудь, красивый плоский живот, узкие бедра и сильные, стройные ноги. Ее зад выглядел небольшим, но высоким, подтянутым и пухлым во всех нужных местах.

Всплески в ванной. Она снова двигалась там внутри. Он напрягся, и его захлестнула очередная волна адреналина. Когда она снова успокоилась, его взгляд вернулся к ее вещам.

Ее кровать была не убрана. Она бросила свои трусики, лифчик и джинсы на пол. Футболка также валялась скомканной на ее бюро рядом с грязной тарелкой и ранее использованным бокалом для вина.

Она была неряхой. Ей стоило прилагать все усилия к тому, чтобы содержать свое пространство в чистоте, а не пытаться похудеть. Хаос заставлял его нервничать, когда он смотрел на вещи, оставленные в таком беспорядке.

Больше всплесков, эти громче. Она вылезала из ванны.

Он снова улыбнулся и пошел в свое укрытие.

Глава 5

Пыль закружилась в обжигающем воздухе, когда черный «Гранд Чероки» умчался прочь. Стоя на грунтовой дороге, Элли закурила сигарету и уставилась на маленький дом… место, в котором она не была девять месяцев. С той ночи, когда увидела, как ее брат покончил с собой.

Она вдохнула смесь дыма и гнилостного воздуха протоки, и ее вырвало. Глаза Элли наполнились слезами, а горло словно обожгло кислотой. Она никогда еще не чувствовала себя так плохо. Прошел целый день с тех пор, как ее вырвало таблетками в номере мотеля, и боль ничуть не ослабла.

Таблетки подействовали, когда она сидела в ванне мотеля, но примерно через пять минут рвоты она подумала, что все равно умрет.

Просто не безболезненно, как она надеялась.

Голая и дрожащая, она вылезла из ванны, прошла по грязному, потертому ковру и вернулась в постель, где ее рвало снова и снова. Потом пришел менеджер и потребовал тридцать долларов еще за один день. Она бы заплатила, но все, что у нее было, — это двадцатидолларовая купюра, которую дал ей Джонни, плюс немного мелочи, поэтому он ее выгнал.

Она была такой неудачницей.

Даже не смогла покончить с собой нормально.

Больная и ошеломленная, Элли стояла, держась за живот, возле мотеля, казалось, целую вечность, прежде чем смогла наконец сообразить, куда может пойти.

Просто место, где можно отдохнуть, пока ей станет не так больно.

Затем медленно до нее дошло. На самом деле, имелся единственный возможный вариант. Дом в Гранд-Треспассе, штат Луизиана, где она жила со своим братом. Дом ее детства. Город, который был немногим больше, чем пит-стоп для людей, которые направлялись в реальные места, путешествуя по шоссе I-10. Печальное маленькое местечко. И технически дом располагался даже не в самом Гранд-Траспассе, а в Уэстоне, еще более маленьком и унылом городке.

Поездка с четырьмя разными мужчинами заняла у Элли двадцать четыре часа, но она добралась туда. Проблема была в том, что она слишком боялась войти.

Она с трудом сглотнула. Просто снова увидев этот дом, Элли осознала реальность всего, что там произошло, намного сильнее. Она затянулась сигаретой и уставилась на использованную иглу для подкожных инъекций рядом со своей ногой.

Трава и жесткие сорняки выросли высокими и душили потрепанный дом. Старые, выцветшие полосы желтой полицейской ленты усеивали залитое солнцем переднее крыльцо, а отвратительные граффити большими красными буквами кричали о ее семье ненавистные вещи на облупившемся сайдинге. Чтение этих слов причиняло боль, и ее колени стали такими слабыми, что чуть не подогнулись.

Элли смотрела на дом почти час, когда жгучая боль пронзила центр ее живота, согнув пополам и заставив наконец войти.

Время пришло. Ей необходимо лечь… чтобы уснуть.

Схватившись за живот, она прошаркала по пыльной гравийной дорожке, ведущей к дому, и поднялась по шатким ступенькам крыльца.

Она замерла.

Скелет мертвого кота — отдельные пучки грубого черного меха, все еще держались на его заде и хвосте, — лежал в углу одной из лестниц. Она подумала, не тот ли это кот, которого она кормила в последние недели своего пребывания в доме. Кот, которого она слышала, как ее брат называл «Йен».

Элли перевела взгляд на переднее окно. Стекло полностью исчезло, не оставив ничего, кроме темной зияющей дыры в гостиной. Входная дверь тоже была сломана.