Маленькая гамма

– Но, получается, ты согласен с тем, что готов убить моего ребёнка, не так ли?

Спустя секунд тридцать молодой доктор таки развернулся к главе семейства, а после уставился на оного пронзающим взглядом. Глаза его выражали боль, тоску и ненависть к оппоненту. Но спустя пару мгновений Амадей не решился на что-то более, чем просто отвернуться снова от Карамура. Последний лишь закатил глаза и беззлобно усмехнулся.

– Как же ты врачевать подался, если даже вмазать мне не решился? – рассмеялся Карамур, теперь существо смотрело на соседа лишь с искренним интересом и какой-то отвлечённостью. Странные резкие смены настроения хозяина поместья очень пугали юношу, но тот не решался даже мимолётный взгляд бросить в его сторону, – Ты жалок, как Камилла вообще посмотрела на тебя, – Карамур усмехнулся. Действительно, ничего у этих двоих бы не вышло. Но обида не позволяла Фаусту ни на минуту забыть о том, что рядом с ним сидит самый настоящий предатель.

В конце концов, Амадей сделал глубокий вдох. Он должен был рассказать Карамуру. Пусть хотя-бы пожалеет. Может, войдёт в положение. Или хотя-бы не расквасит ему нос. Тоже как вариант. Конечно, вспоминать последующее для юноши было не самым приятным, но и молчать уже сил не было. Он должен знать.

– Когда нам было по десять лет, я пообещал сестре, что изобрету такую таблетку, которая избавит всех людей от всех проблем. Одним летним днём мы решили сбежать в сад. Её гувернантка-француженка то ещё нечто. Белла качалась на качелях, а я листал книгу, вроде бы «Робинзон Крузо». Всё, как всегда. Я увлёкся чтением, не заметил, как Белла потеряла сознание. Я обратил на это внимание, лишь когда на меня свалилось её тело. После чего несколько дней меня не подпускали к ней. Это были самые худшие дни в моей недолгой жизни. Когда же я смог пробраться к ней в комнату, она попросила дать ей обещание. Я должен помогать всем тем, кто нуждается в моей помощи. Не бросать никого. Никогда, – Амадей тяжело вздохнул и прикусил нижнюю губу. Тёмные зелёные глаза его были полны слёз, изредка вздрагивал острый подбородок.

– А на следующий день она умерла. Через два дня скончалась мать. И я остался совсем один. Понимаешь? Неприспособленный к жизни граф? Один. Я никому не был нужен… Чтобы просто выжить я сбежал из дома, надеясь на поддержку своих родственников за чертой города. Они тоже умерли. Дом сгорел ещё за месяц до всего произошедшего… Все. Все вокруг меня умирают. Я не существо. Я не гамм. Я ходячее проклятие, – молодой доктор стукнул кулаком по полу то ли от бессилия, то ли от подкатившей злобы.

5 Глава: «Я»

Амадей, сидя рядом с Карамуром, заметно погрустнел. С каждым словом лицо его менялось от печального к обречённому и наоборот. Впервые Фаусту было жаль парнишку. Амадей лишь опёрся головой о колени. Тяжесть воспоминаний снова расковыряли старые раны.

– Ты никогда не рассказывал о таком, терять близкого – это, конечно, очень тяжело, – смог выдавить из себя Карамур. Ему было стыдно за некоторые свои поступки перед молодым врачом. Вся его агрессия, вызванная неизвестной болезнью Клосеньки, вызывала в мужчине ярость ко всему, что движется. Ему казалось, что Клосенька не сможет пережить его. Оттого на душе становилось мерзко и пусто. Он не знал, как помочь своему ребёнку, но где-то там внутри очень этого хотел, – Но отбирать то, что не принадлежит тебе – низко и подло.

– Можно подумать, ты бы стал меня слушать, – немного язвительно ответил Амадей. Его немного смутило то, что Карамур отнёсся к его словам сострадательно. Прежде, такого никогда не было. Возможно, больше никогда и не будет. Молодой доктор лишь недоверчиво зыркнул на сидящего рядом гамма и хмыкнул.

– Если бы ты не пытался увести мою жену, я ничего не имел бы против твоего общества, – твёрдо сказал Карамур и посмотрел на Амадея с некой злобой и отвращением. Последнего испугала такая резкая смена настроения. Было видно, что доктор не хотел рассказывать кое-что, что давно терзало его душу. Но сейчас это нужно было сделать. Как минимум потому, что больше такого шанса у оного не будет.

– Странно, что после родов она предпочла уехать в северную часть полушария, оставив тебя одного… Она ведь до последнего любила тебя, – Карамур нервно дёрнулся от последних слов. Что-то будто укололо его грубое сердце.

– Она умерла, – коротко бросил Фауст. Амадей даже чертыхнулся о таком заявлении. В воздухе повисло недосказанное: «Почему ты не сказал?». Карамур тяжело вздохнул и с негодованием посмотрел на врача. Какое ему должно быть дело до жены чужого существа? Тем не менее, ему польстило и то, что его супруга осталась предана ему до самой смерти. И он действительно жалел, что в прошлый раз наговорил при ней Амадею на прощание.

Молодой доктор застыл в недоумении, а потом лишь печально покачал тёмно-зелёной головой. Он даже не подозревал о таким раскладе событий и всегда удивлялся, почему Фауст был таким недовольным и злым всё это время. Но всё оказалось намного прозаичнее, чему был не рад никто из присутствующих.