Маленькая хозяйка замка Шгрив

К его удивлению Эррол оказался не таким уж и толстокожим, вон как застонал от боли, как его мелко заколотило, затрясло… и снесло с кровати в сторону ванной комнаты. Ну вот, расстроил всё-таки девушку… А может, и нет, было бы ей плохо, не улыбалась сейчас так смущённо, глядя в потолок. Повернула голову.

— Кис-кис…

Марс отвернулся, дёрнув раздражённо ушами. «Сейчас придёт твоя новая большая „грелка“, которую ты вот уже, какую ночь предпочитаешь мне…»

Пришёл, мотнув влажной головой, и усатый вздрогнул, когда холодные капли упали на мягкую шерсть. Недовольно фыркнул, теперь вылизываться полночи!

Приглаживая шершавым языком чёрную шубку, слушал, как все тише и медленнее становилась речь мужчины, как вязли в сонной топи ему в ответ слова маленькой хозяйки… Ещё немного, и можно будет перебраться под её тёплый бок…

— Кис-кис…

Да, да, хозяюшка, я тут! Обиженный и гордый.

Девушки, момент глазами кота-один из моих любимых!!!

Следующие три дня герцог напрасно пытался выловить свою жену в замке. Вот только была в своих покоях, как её уже и след простыл, а встреченные слуги не могут сказать точно, где видели её в последний раз. Кто-то слышал её голос в столовой, кто-то встретил госпожу, спускающуюся по лестнице вместе с Жюстиной. Жером утверждал, что леди Юлия только что вышла во двор. А потом были музыкальная комната, кухня, погреба, библиотека… И так до самого ужина.

За столом девушка была как всегда приветлива и мила. Поддерживала беседу, нежно улыбалась Дункану, а потом извинялась, жалуясь на усталость и уходила к себе, оставляя мужчин одних. Эррол, чувствуя, что с Юлией что-то происходит, пытался с ней поговорить, но она, краснея, ссылалась на женские недомогания, просила не волноваться и в мягкой форме выставляла его за дверь.

Расстроенному и немного обеспокоенному его светлости ничего не оставалось делать, как проводить оставшееся перед сном время в компании старого друга, который искренне радовался тёплой беседе за бутылочкой бренди.

— Загостился я у вас что-то, — потирая чуть воспалённые глаза, сказал Гарольд устроившись с хозяином замка в креслах перед камином вечером накануне народного праздника, посвящённого богу Эуту, — пора и честь знать. Завтра ещё поработаю с дневниками, а послезавтра покину гостеприимный Шгрив. Навещу семейство Бреунов. Линда обидится, если я так и не покажусь своим крестникам. Потом ненадолго заеду к матушке, она сейчас в моём поместье в Илларской долине, — вздохнул, — порядок наводит. Виноградники, ты знаешь, это хлопотно, а я… не по этой части. Она привезла с собой управляющего Юргенса. Он хороший работник. С его лёгкой руки дело пойдёт на лад, а мне и процента хватит на безбедное существование.

— А потом куда? — спросил герцог.

Харук усмехнулся:

— Дорог много!

— Жаль, я думал, это было твоё последнее путешествие.

— Не дождётесь! — развеселился граф. — Алтарь к тебе домой сам не придёт!

— Какой алтарь? — непонимающе уставился на друга Эррол.

Гарольд оборвал смех.

— То есть как это какой? В пророчестве… ты что… ты не… Демон! — мужчина схватился за голову и поднял затравленный взгляд на собеседника. — Это я виноват, увлёкся и забыл сказать тебе о самом главном! Я сейчас… никуда не уходи!

С этими словами он сорвался с места и вылетел из комнаты. Через пять минут запыхавшийся и взъерошенный мужчина передал Его светлости блокнот Лии.

— Читай!

Дункан пробежал глазами по ровным строчкам древнего пророчества, написанного рукой его ангела, и тетрадь мелко затряслась в руках герцога.

— Ты думаешь?..

— Я уверен, — решительно кивнул Гарольд, — и Ирвин со мной согласен.

Хозяин замка ещё раз прочитал, но уже медленнее, вдумчиво, шёпотом проговаривая стихотворные строчки.

— …За ним следит безжалостная смерть,
Минуты жизни жадно поглощает…
…Падёт проклятье, молодым, как встарь,
Уйти от смерти обречённый сможет…

Лия знает, что это?

— Знает, но… не думаю, что она сопоставила…

— Не сомневайся — сопоставила, она умная девочка, — не отрываясь от страницы, заверил друга Эррол. — Тем более что пять дней назад я рассказал ей эту историю.

Горло сжал болезненный спазм. Гулко сглотнув, герцог взял со столика бокал с бренди и залпом выпил, даже не скривившись. В гостиной повисла гнетущая тишина.

— Не понимаю твоё волнение, вы же уже больше четырёх месяцев, как муж и жена… Ты понимаешь, о чём я говорю, — решил нарушить молчание граф, — а там говорится о невинной де…

Взгляд, которым одарил Дункан мужчину, заставил его замолчать на полуслове.

— Нет? — осипшим голосом прохрипел Харук, округлив глаза.

— Нет, — помертвевшими губами ответил Дункан.

— Что же делать?

— Не знаю. Мне кажется, она… я не позволю! — бокал, до сих пор находящийся в руке мужчины, полетел в стену и, разбившись, мелкой крошкой осыпался на пол. — Пусть все остаётся как есть.

— Дункан…

— Что ты мне предлагаешь?! — разъярился Эррол. — Жену на жертвенник положить? Или найти невинную простушку, которая согласится ради какого-то лорда пожертвовать собой?!