Маленькая хозяйка замка Шгрив

Эту трогательную сцену прервал короткий стук в дверь. Тиль кинулась открывать. На пороге возник лорд Дункан. Пересёк гостиную, остановился в дверях спальни, окинул хмурым взглядом комнату, отмечая разбросанные вещи, робко переминающуюся с ноги на ногу горничную и замершую в нерешительности у зеркала супругу, и чуть не задохнулся от увиденного. Перед ним стояла та девчонка-хохотушка с каруселей, когда он впервые увидел её. В простом платьице, без драгоценностей. Взгляд открытый, вопрошающий, слегка наивный. Он почувствовал себя последней сволочью, но внутреннее чутье подсказывало, что он должен так поступить. И уговоры были излишни — только суровый наказ, чтобы у неё не осталось никаких сомнений, выполнять или не выполнять.

— Я желаю, чтобы ты вернулась сразу после полуночи, милая.

Лия растерянно моргнула, и когда до неё дошёл смысл сказанного, вспыхнула от негодования и досады. Бросила быстрый взгляд на Матильду. Та, насупившись, сверлила Эррола взглядом из-под бровей.

— Вы обещали, — постаралась сказать ровно, боясь не справиться с голосом и сорваться на крик.

Это было несправедливо, унизительно, обидно. Второй раз за день он пытается ей что-то доказать. Указать на место? Ущемить в правах? Что? За что? Она не сделала ничего предосудительного. Все ведь было хорошо до сегодняшнего утра!

— Я передумал! — на каменном лице не дрогнул ни один мускул, сурово сомкнутые губы, твёрдый взгляд. Если бы она только знала, чего ему стоило держать это лицо! Не кинуться к ней, не умолять простить за грубость. Не зацеловать эти дрогнувшие пальчики, сжавшиеся в кулачки. Терзаемая демонами душа страдала, захлёбываясь внутренним противоречием.

— Какая муха его укусила? — пробурчала себе под нос Тиль, когда за Эрролом закрылась дверь.

— Вот и сходили на праздник, — расстроено произнесла герцогиня, стягивая с плеч платок. Настроение упало, и желание идти куда-то совершенно пропало.

— Глупости! И пойдём, и повеселимся, и получим массу удовольствия, и… А у меня наливочка вкусная есть!

— Правда? — воспаряла духом девушка и улыбнулась. — Ну, тогда… за ночь Эута?

Угол мастеровых гудел весельем. Отовсюду лился смех, сыпались остроты. Подсвечивая себе дорогу факелами, компании из барышень по три-четыре человека переходили от одного жилища к другому. Стражники, обходившие караулом, цепляли разгулявшихся девиц беззлобными шутками и обещаниями явить именно свой лик в зеркале перед той или иной красоткой. Грой схватила герцогиню за руку и втащила в один из домиков. Поздоровавшись с хозяйкой, они довольно быстро нашли свободное местечко на лавке у стены и стали осматриваться. Ещё три девушки, пихаясь попами, уже хлопотали над приготовлением ритуала: устанавливали зеркала, зажигали свечи. На леди Эррол никто не обращал внимания, и Юлия, откинув своё смущение, с интересом стала наблюдать за разворачивающимися событиями. И на петухе гадали, и сапоги за порог бросали, и воск в чашу лили, и в полной тишине перед зеркалом сидели, и наливочкой угощались…

И давно так Лия не смеялась, забыв, где она, кто она и из какого сословия.

— Ай! — вскрикнули девушки и присели от страха, когда вслед за сверкнувшей вдруг молнией громыхнуло так, что задребезжали стёкла в окнах мастерских, мимо которых они возвращались обратно в замок. Сверкнула ещё одна молния, и с неба хлынул дождь. Самый настоящий!

— Что делается-то! Это что ж такое творится! — запричитала Грой, пряча голову под капюшон поглубже. Дождь с каждой секундой усиливался, грозясь перерасти в ливень.

— Это чудо! — кричала маленькая хозяйка девушке, перекрикивая барабанную дробь падающих на черепичные крыши капель.

— Не надо нам такого чуда! — гаркнула Матильда и… упала.

Её светлость удивлённо уставилась на лежащую у её ног горничную. Икнула и, забилась в чьих-то сильных руках, обхвативших её за шею сзади. К лицу прижали какую-то тряпку с резким запахом. Закружилась голова, перед глазами все поплыло и, последнее, что услышала Лия, прежде чем отключиться — это хриплый незнакомый голос, который сказал ей на ухо:

— А нам такое чудо, ох, как надо!

Глава 21

Замок Шарив. Гэстиная.

— Ирвин пишет, что получил письмо от Бурже. Тот намекает на некую компенсацию за сожжённое родовое поместье, — Гарольд сел в кресло и с удовольствием вытянул ноги.

Дункан в удивлении вскинул бровь.

— Как это случилось?

— Ивонесса, — лаконично ответил граф.

— Жаль яблоневый сад. Хорошие яблоки родили, вкусные.

— Сад она оставила, — улыбнувшись, протянул Харук, — от дома остались вестибюль, лестница и часть хозяйского крыла. От ограды только столбики. Рафаэль не знает, то ли восторгаться, то ли убиваться. Но Бреуну написал, пожаловался.

Эррол только кивнул и перевёл взгляд на часы. Без пяти полночь, и на душе становилось все тревожнее. Необъяснимое волнение накатывало с каждой минутой.

То же время, окрестности замка.