Маленькая Лизи Кроуфорд и пансион мадам Тьери

Ночью Лизи не спала, все время выглядывая в окно в ожидании, что Амалия вот-вот придет туда. Но никого не было, время шло, и Лизи не заметила, как задремала. Очнулась она спустя полчаса в испуге, что пропустила появление девушки, и Кира снова обидится на неё. Однако, взглянув в окно, Лизи увидела там свет и фигурку Амалии, суетящуюся вокруг цветов. Лизи осторожно выскользнула из комнаты и отправилась будить Киру. Подруги спустились в оранжерею, и Лизи открыла входную дверь своим ключом, поскольку Амалия вошла сюда с другой стороны, с улицы. Услышав шум и увидев подруг, девушка сначала сильно испугалась. Она попыталась спрятаться за большим кустом азалии, как настоящая дикарка в джунглях. Но, узнав Лизи, очень обрадовалась и вышла к ней навстречу. Она даже немного приплясывала от радости. «Лизи, Лизи, здравствуй, Лизи! Ты всегда ходишь там, где горит свет, как я счастлива тебя видеть!» — нараспев проговорила Амалия, снова слегка наклонив голову, как застенчивый маленький ребёнок, — «Кто это с тобой, Лизи?» Лизи представила Амалии свою подругу, и девочки разговорились о цветах и других растениях оранжереи. Амалия прекрасно разбиралась в них, и знала наизусть, какими средствами следует подкармливать цветы или бороться с вредителями. Тут Лизи вдруг заметила, что на Амалии нет ботинок, и босые ноги девушки исцарапаны в кровь. Лизи начала взволнованно распрашивать её, что случилось и где её обувь. Ведь надо было что-то срочно сделать с кровоточащими ранами на ступнях бедной девушки. Амалия же не обращала внимания на свои ноги, поскольку была просто несказанно рада обществу двух девочек. Ведь у неё никогда не было подруг, да и вообще ни с кем, кроме миссис Ригли, она не общалась. Казалось, Амалия совсем не чувствует боли. На все распросы она просто и, по-детски открыто, отвечала, что сегодня ночью попала в странный подвал с очень-очень колючим, острым полом. Маленькие хрустальные льдинки были рассыпаны повсюду, они изрезали ноги Амалии, и Амалии больно. Но она должна поливать и подрезать растения в оранжерее, иначе миссис Ригли сильно рассердится и перестанет пускать девушку в оранжерею. А это единственная радость для Амалии, когда она может, наконец, выбраться из темной каменоломни. «Амалия, о каком подвале ты говоришь? О подвале, где разбито окошко?» — догадалась Лизи, вспомнив, что кто-то ночью разбил подвальное окно, и весь пол там должен быть усеян осколками. Девушка утвердительно кивнула: «Амалия была сегодня в подвале, там очень темно и сыро. Амалия подошла к оранжерее, чтобы полить свои цветы, но увидела красивые льдинки около кирпичной стены. Амалия подошла поближе. А там, внизу, в темноте, всё блестит, как звезды на небе! И Амалия не испугалась, она спрыгнула в темный подвал. И набрала много-много хрустальных льдинок» — и девушка, улыбаясь, стала доставать из карманов и доверчиво показывать Лизи и Кире пригоршни битых осколков подвального окошка, которые действительно были очень похожи на маленькие льдинки.

Амалия хотела было сказать что-то еще, но вдруг сильно побледнела. Глаза её расширились, дышать стало тяжело, и она упала как подкошенная на пол оранжереи, задев при этом большой горшок с геранью. Раздался страшный шум. Обе девочки стояли, окаменев. Потом кинулись трясти и тормошить бедную Амалию. Лизи хлопала её по щекам, а Кира пыталась растереть ей ладони. Но все было напрасно. Амалия не приходила в себя. Тут на шум прибежали сёстры-управляющие. Окинув взглядом оранжерею, миссис Ригли не произнесла ни слова. Она немедленно послала мисс Дуглас за садовником, чтобы отнести Амалию в особняк, а девочкам строго приказала сейчас же явиться к ней в комнату для объяснений. Уходя, Лизи слышала, как мисс Дуглас попыталась было возразить что-то против присутствия Амалии в особняке, ведь это было, по её словам, крайне опасно. Девушка иногда ходит по ночам, сама этого не помня. Но миссис Ригли ответила сестре безапелляционным тоном, что Амалия просто несчастный ребенок, и ей нужен, наконец, хороший уход. А то, как с ней обходились до сих пор, просто отвратительно и заслуживает порицания.