Маленькая страна

Мы допили свое пиво, и я шепнул Жино на ухо: «Пока!» Хотя в такой темнотище не уверен, что ухо принадлежало ему. Пора домой. А то папа будет беспокоиться. Пошатываясь, я пошел вниз по темному тупику. В кронах деревьев ухали совы. Над головой раскинулось пустое черное небо, из тьмы еще доносились отдельные слова. Посетители пивной болтали, слушали друг друга, откупоривали бутылки и мысли. Взаимозаменяемые души, голоса без уст, разнобой сердец. В эти безликие ночные часы исчезают отдельные люди, остается страна, говорящая сама с собой.

12

ФРОДЕБУ[13]. УПРОНА[14]. Это названия двух самых крупных политических объединений, которые соперничали на президентских выборах 1 июня 1993 года, после тридцати лет безраздельного правления УПРОНА. С утра до ночи только и слышно было, что эти два слова. По радио, по телевизору, в разговорах взрослых. Папа не хотел, чтобы у нас дома кто-нибудь занимался политикой, но я наслушался от других.

Электоральная кампания празднично разворачивалась по стране. Сторонники УПРОНА носили красно-белые футболки и кепки и приветствовали друг друга, поднимая руку с вытянутыми тремя пальцами. Приверженцы ФРОДЕБУ выбрали зелено-белые цвета и в знак приветствия поднимали кулак. Повсюду в общественных местах, в парках и на стадионах пели, плясали, организовывали шумные гулянья. У нашего повара Протея слово «демократия» не сходило с уст. Даже он, обычно угрюмый, похожий на побитую собаку, преобразился. Несколько раз я видел, как он на кухне виляет отощавшим после малярии задом и трескучим голосом скандирует: «ФРОДЕБУ комера! ФРОДЕБУ комера!» («Даешь ФРОДЕБУ!») Было приятно наблюдать, какую радость доставляет людям политика! Так весело бывает в воскресенье утром на футбольном мачте. И я совсем уж не понимал, почему папа не хочет, чтобы дети говорили обо всем этом счастье, о ветре перемен, который треплет волосы и переполняет надеждой сердца всех вокруг.

Накануне выборов я сидел на ступеньках крыльца, выходившего из кухни на задний двор, и сосредоточенно извлекал из собаки клещей и личинок овода. Рядом Протей, согнувшись, стирал белье около облупленной раковины и напевал что-то религиозное. Он налил полный чан воды, высыпал туда коробку порошка ОМО и запустил в посиневшую воду груду белья. Напротив нас сидел на стуле Донасьен и чистил обувь. На нем был черный абакост, в густых волосах торчал пластмассовый гребень.

Чуть поодаль, в глубине сада, Инносан принимал душ. Сверху над ржавым листом железа, служившим дверью в душевой закуток, торчала его голова, снизу — ноги. Чтобы позлить Протея, он придумал обидную для ФРОДЕБУ дразнилку и теперь распевал ее во все горло: «ФРОДЕБУ в гробу, УПРОНА сильна!» Протей, искоса поглядывая на Инносана, чтобы убедиться, что тот его не услышит, прошипел:

— Пусть себе дурачится, сколько хочет, на этот раз они не победят. Скажу тебе больше, Донасьен: за тридцать лет у власти они ослепли, тем горше окажется для них поражение.

— Не злорадствуй, дружище. Инносан молодой и задиристый, но ты-то будь умнее. Не поддавайся на эти детские подначки.

— Ты прав, Донасьен. Но все же мне не терпится взглянуть на его рожу, когда он узнает, что мы победили.

Инносан вышел из душа, до пояса голый, и направился к нам кошачьей походкой. Капельки воды, застрявшие в его курчавых волосах, блестели на солнце и образовывали ослепительную тонзуру. Он остановился перед Протеем, а тот опустил голову и принялся остервенело тереть белье. Инносан сунул руку в карман, извлек оттуда очередную дурацкую зубочистку и закинул ее в открытый рот. Для пущего эффекта он встал в позу и напружинил мускулы, презрительно уставившись Протею в затылок:

— Эй ты, бой!

Протей бросил стирку. Выпрямился во весь рост и с холодным вызовом в упор посмотрел на Инносана. Донасьен перестал начищать ботинки. Я выпустил из рук собачью лапу. Инносан был ошарашен тем, что хлипкий Протей дал ему отпор. Он растерялся, как-то неловко усмехнулся, выплюнул зубочистку на землю и отошел, вскинув руку в приветствии УПРОНА — три пальца вверх. Протей смотрел ему вслед. И только когда Инносан вышел за ворота, снова наклонился над баком и принялся мурлыкать свое «ФРОДЕБУ комера!».

13

Утро как утро. Пропел петух. Собака чешет за ухом. Кофейный аромат расходится по дому. Попугай кричит папиным голосом. В соседнем дворе ширкает метла. Где-то поблизости надрывается радио. Ярко раскрашенная агама греется на солнце. Цепочка муравьев растаскивает сахарные песчинки, которые Ана уронила на пол. Утро как утро.