Маленькая торговка спичками из Кабула

Хома, невеста Уасса, его двоюродная сестра. Ее отец работает в министерстве внутренних дел. Он один из тех государственных служащих, которые ходят в темных костюмах и носят усы. Я их не очень люблю. Они всегда быстро ходят по улицам с пустыми кожаными мешочками в руках и смотрят на вас с пренебрежением. И никогда не отвечают, если к ним обращаешься. Я однажды видела Хому, когда мы ездили в Бахарак. Насколько я помню, она ходит во второй класс. То есть до окончания школы ей оставался один год, если, конечно, Уасс позволит ей доучиться. Хома очень красивая девушка. Удивительно высокая для афганки. У нее зеленые миндалевидные излучающие доброту глаза и тонкие красные губы. Они похожи на леденцы. Обычно она носит платок жемчужно-серого или зеленого цвета. Когда я ее видела, она была едва накрашена. Только глаза подведены, хотя ее пленительный взгляд и без того трудно было спрятать. Мне было сложно представить, что такая нежная девушка может выйти замуж за такого мужлана, как Уасс.

У нее, конечно же, нет выбора. Уасс — удачная партия. Она заставит себя полюбить его. А если не получится, то будет довольствоваться доставшимся ей богатством.

В семье все восхищаются Уассом. А я его ненавижу. Он толстый. Летом он всегда носит с собой платок, чтобы вытирать лоб, на котором постоянно проступают крупные капли пота. Конечно, костюмы у него всегда из хорошей ткани и пошиты они у самого лучшего портного в городе. Но к чему это, если он их носить не умеет? Что меня больше всего раздражает в Уассе, так это его наигранно-снисходительный тон. Он приходит к нам чаще всего, потому что семейный долг обязывает, и лицемерно заявляет, что у нас «очаровательная» гостиная. Может быть, он хочет, чтобы мы ему рассказали, как холодно спать зимой на полу, как мы постилаем на пол целлофановые пакеты, чтобы не так мерзнуть? Чтобы мы сказали ему, что в этой гостиной с облезшими стенами электричество бывает всего несколько часов в неделю и что она служит нам и спальней, и кухней и кабинетом, что вместо разбитых стекол в окна вставлен картон не ради эстетического удовольствия, а для того, чтобы мухи не залетали? Или, может быть, он хочет знать, что все его четырнадцать братьев и сестер работают, работали или будут работать на улице, чтобы помочь своей семье выжить?

Нет, конечно, он и слышать об этом не хочет. Тогда он будет чувствовать, что обязан помочь нам. Ему больше нравится говорить, что это «очаровательно», и не удивляться тому, что он ни разу не видел ни одного из четырнадцати детей своей тети. Когда Уасс приходит к нам, мама прячет всех, кроме Фархада и Фавада, которые в нашей семье выглядят лучше всех. А нас, девочек, закрывает наверху. Мы смотрим на Уасса из окна. Он никогда долго не остается. Он приносит печенье или шоколад к чаю, хотя заранее знает, что чай у нас слишком гадкий для его изысканных сладостей. Он хлебает чай так громко, что нам на втором этаже слышно. Я единственная, кто считает его грубым и отвратительным. На свадьбе я сделаю усилие над собой. Не ради него, а ради Хомы. А еще для того чтобы увидеть Уэдинг-Холл. Это зал бракосочетаний на 11-й улице Таймани. Я однажды проходила мимо этого здания. У него с крыши до самой земли свисают гирлянды. Наверно, ночью, когда зажигаются гирлянды, Уэдинг-Холл выглядит очень красиво. Свадьба через неделю. Мне не терпится туда пойти.

У мамы только одна мысль: она не хочет, чтобы кто-нибудь узнал, что мы работаем на улице. А Кабул — это деревня, где слухи разлетаются быстро, поэтому она старается все просчитать наперед. Она говорит, что в школе мы должны вести себя скромно. Прежде чем выйти работать на улицу после уроков, мы идем домой. Снимаем школьную форму и ждем, пока наши одноклассники тоже вернутся домой. Однажды одна из моих одноклассниц, Массуда, сказала нашему классному руководителю, что видела, как я продаю спички на Чикен-стрит. Мне стало стыдно, но учительница никому ничего не сказала. Учителя все время говорят нам, что девочке неприлично слоняться по улице. Мне так и хочется поднять руку и спросить, а что делать, если у тебя нет выбора. С семьей то же самое. Мама не хочет, чтобы Уасс и его близкие нас узнали. Поэтому она нас прячет. Смешно, что мы иногда встречаем своих двоюродных братьев на улице, а они даже и не подозревают, что мы их родственники. Уасс однажды купил у меня спички. Когда он дал мне 10 афгани, я сказала: «Спасибо, мсье». В глубине души я смеялась. Мне было больше стыдно за него, чем за себя.

27 Демократия