Маленькая торговка спичками из Кабула

Мои страхи оправдались. Мама всерьез хочет отправить на улицу двух самых младших, Шукрию и Самиру, чтобы увеличить семейный доход. Я спорила с ней, как только могла. Все даже удивились моей настойчивости.

— Ни за что! Как-нибудь проживем на то, что мы зарабатываем, я не хочу, чтобы девочки шли на улицу!

У меня перед глазами проплыли детские воспоминания. Школа с одной стороны, улица — с другой. Рынок, усталость. Их невозможно было соединить вместе. Слишком больно.

Я не хочу, чтобы у моих сестер было такое же детство, как и у меня.

Я не могу смириться с этой мыслью. Она меня преследует.

Я не знаю, как относиться к этой новости. Эта новость, как говорят американцы, — «sweet and sour», то есть «кисло-сладкая». Моя сестра Фарзана, та, которую продали, когда ей было тринадцать, переезжает в Кабул. Это хорошая новость, но без беды не обошлось, чтобы мы сильно не радовались. В Гардезе, где живет Фарзана, ситуация ухудшилась. Сам город и все подъезды к нему находятся под контролем талибских террористов. Моя сестра боится. Ее муж — бывший талиб. Но я не думаю, что он творил такие мерзости. Он только патрулировал улицы и делал внушения тем, кто должным образом не почитал законы шариата. Чтобы вы поняли, что он раскаялся, скажу, что теперь он работает на предприятии, которое занимается разминированием. В итоге он откапывает мины, которые заложили его же сотоварищи. История подшучивает над нами, только нам не всегда бывает смешно…

Фарзане сейчас двадцать три, у нее уже четверо детей. Старшему почти столько же лет, сколько Билалу, который приходится ему дядей. Это сбивает меня с толку. Ранние замужества немного путают семейные отношения. Непривычная разница в возрасте сводит иерархию на нет. Фарзана боится за мужа и детей. Говорят, в деревнях на юге даже в горы подниматься не нужно, чтобы встретить талибов: они там «как рыбы в воде». Им помогают местные жители, они поддерживают талибов в этом «пуштунском поясе», в котором, согласно древнему кодексу Пуштунвали[25], живут «дети страны». Сестра рассказывала, что в окрестностях Гардеза она видела боевиков на мотоциклах с автоматами Калашникова и гранатометами за спинами. Почти все микрорайоны находятся под контролем талибов, дефилирующих прямо перед носом у правительственных сил.

В этих южных регионах у талибов хорошо развита пропаганда: они отправляют письма с угрозами учителям и женщинам, работающим на неправительственные организации. Даже мулл они вежливо просят каждую пятницу говорить в рупор проповеди об идеях Талибана. На базарах торгуют DVD-дисками с фильмами об их подвигах. В самом известном из них демонстрируется, как новобранцы получают свой «билет в рай» перед тем, как взорвать себя в борьбе против союзнических войск, Национальной афганской армии или правительственных сил. Всего, что тем или иным образом представляет собой вмешательство.

Еще они раздают листовки со своим кодексом, призывающие к джихаду. От 25-й статьи этого кодекса у меня мурашки по коже:

«Anyone who works as a teacher for the current puppet regime must receive a warning. If he never the less refuses to give up his job, he must be beaten. If the teacher still continues to instruct contrary to the principles of Islam, the district commander or a group leader must kill him[26]».

Талибы всегда предупреждают три раза. Это немного напоминает папу. Только последний их выговор — это уже навечно.

Фарзана решила бежать не из-за возвращения талибов. А потому, что в Кабуле жить безопаснее. Она говорит, что на юге жить хуже, чем где бы то ни было: афганцы, словно в тисках, зажаты между бомбардировками коалиции и возрастающим давлением повстанцев, которые требуют помощи, денег или укрытия.

— Они заставляют вас хлебать ваш собственный суп с лезвия их ножей, — говорит Фарзана. Это еще мягко сказано. Если выражаться менее сдержанно, они просто прижимают вас к стенке. Деревенские жители больше не могут иметь свое мнение. Они побочные жертвы воздушных бомбардировок коалиции. Понимают ли они, что те, кого они защищают, используют их в качестве живого щита? Во время войны главное оружие бедняка — стратегия. Она имеет право на любые пороки. Она оправдывает насилие и террор. Во время войны человек не берется в расчет. Однако нерв этой войны — именно человек.

У афганцев на юге нет выбора. Когда вашу семью или семью соседа убивает бомбой, вы неизбежно будете против иностранцев, которые хотят превратить вашу страну в военную колонию.

У афганцев на юге нет выбора. Когда талибы обещают вам порядок и справедливость, вы верите им на слово. Афганцы на юге просто хотят мира, откуда бы он ни пришел.

Так вот, Фарзана решила бежать не из-за талибов. Она им сочувствует. Конечно, речь не идет о том, чтобы вновь возвращаться к самым мрачным моментам в истории Афганистана. Но если бы талибы были более прогрессивными (только вот могут ли эти два слова стоять рядом?), по мнению Фарзаны, сегодня они стали бы единственными, кто может вернуть нашей стране безопасность.