Маленькие большие вещи

До меня донесся голос Маркуса, который спрашивал, все ли со мной в порядке. Потом услышал крик Хьюго: «Фрейз, хватит прикалываться! Лови!» Рядом со мной на воду плюхнулся мяч. Мне нужно было сказать им, что я не шучу. Я смог слегка повернуть голову – крошечное движение, которое спасло мою жизнь и в корне изменило ее. Рот оказался над поверхностью воды, и я просипел: «Помогите!» Я услышал, как Хьюго что-то крикнул Маркусу, потом они вытащили меня из воды и положили на спину на песок. К этому времени подоспели уже все мои друзья, они стояли надо мной, не в силах скрыть охватившую их панику. «Простите, ребята, – с трудом произнес я, – кажется, я испортил вам каникулы…» Прежде чем они что-то ответили, я почувствовал, как кто-то взял меня за голову и попросил ни в коем случае не двигаться. Двое англичан – впоследствии выяснилось, что они бывшие тренеры по регби, – заметили, как меня вытаскивают из воды, и прибежали на помощь. Они подняли меня и очень осторожно подложили под меня доску для буги-серфинга, а потом накрыли полотенцами, потому что я трясся от холода. Один из них назвался Стюартом и, придерживая мою голову, спокойно и твердо сказал мне не паниковать, объяснил, что, возможно, это просто компрессионный перелом шейного позвонка и «скорая» уже в пути. Он спросил, могу ли я пошевелить правой рукой, – оказалось, что могу. Потом я узнал, что это были просто спастические сокращения мышц, происходившие совершенно неконтролируемым образом.

Самое интересное, что поначалу я и правда не паниковал. Все происходило словно в замедленной съемке. Я слышал шум моря, смех плескавшихся у берега детей, чувствовал лучи солнца на своем лице. Но уже через несколько минут я перестал ощущать что-либо и не мог напрячь ни одной мышцы, и вот тогда меня охватил ужас. Я одновременно увидел, что как ни в чем не бывало встаю на ноги, и в тот же момент оцепенел, поняв, что со мной происходит нечто очень, очень плохое.

Дальше все завертелось. Приехала «скорая», парамедики надели мне на шею фиксатор, положили на носилки и перенесли на другой конец пляжа, где уже ожидал вертолет, чтобы доставить меня в больницу. Друзья бежали рядом, я спросил, можно ли Маркусу поехать со мной, но парамедики оттеснили его в сторону. К этому времени я уже кричал от ужаса, потому что шоковое состояние еще не наступило, и если бы не одна из врачей, которая держала меня за руку и все время говорила со мной на мягком, ломаном английском, перелет дался бы мне совсем тяжело. Она повторяла, что я молодец, что я сам могу дышать, что меня отвезут в лучшую больницу в Лиссабоне, где мной будут заниматься лучшие доктора, и, что бы ни происходило, со мной все будет в порядке. С этого момента я начал узнавать, что доброта посторонних людей – совершенно потрясающая вещь.

Совсем как в медицинских телесериалах мои носилки вкатили в двери, где меня уже поджидали врачи. Женщина-парамедик попрощалась со мной и пожелала удачи. Когда она ушла, до меня вдруг дошло, что никто не знает, где я. Больше всего на свете я хотел, чтобы рядом оказались родители. Собравшиеся вокруг меня врачи все время переговаривались на португальском, я ничего не понимал и просто спросил, можно ли позвонить родителям. Но на это не было времени, меня срочно повезли на рентген. Это заняло всего несколько секунд, но на какое-то время я, видимо, все-таки потерял сознание, потому что следующее, что я помню, – как мне мажут лицо каким-то кремом, а затем вроде бы (потом оказалось, что так оно и было) вставляют в виски какие-то винты. Голову закрепили в большой металлической рамке наподобие нимба, которая удерживалась на системе ремней с грузами. Вытягивая таким образом мою шею, доктора надеялись, что выбитый четвертый позвонок встанет на место. Теперь оставалось только ждать и надеяться.

Мне очень не хватало родителей. Я понятия не имел, знает ли хоть одна живая душа, где я нахожусь. В то утро, поглощая на завтрак яичницу, я больше всего на свете волновался из-за результатов недавно завершившихся экзаменов – и вот я здесь, обездвиженный, весь в песке, на странной больничной койке и с двадцатикилограммовым грузом на шее. Наблюдая за секундной стрелкой часов, я уснул, один кошмар сменял другой, а потом пришла медсестра, которой поручили держать меня за руку.

Я об этом не знал, но в ту безумную ночь мои родители уже выехали ко мне. Один из медиков сказал моим друзьям, что с пляжа меня увезут в местную больницу в Портимане, и остаток дня они в панике искали меня повсюду и лишь потом, случайно столкнувшись с одним из парамедиков «скорой», узнали, что меня увезли в Лиссабон, за триста километров от Лагуша. В Лиссабоне четыре больницы, поэтому с помощью португальских друзей Маркусу и Хьюго наконец удалось выяснить, что я нахожусь в больнице Сан-Хосе. Потом они позвонили отцу Маркуса, врачу, который и сообщил ужасную новость моим родителям.