Маленькие грязные секреты

— Кто там? — Каким же противно писклявым и испуганным показался ей собственный голос. — Привет…

Громоздкая длинная тень, приближаясь к ней, постепенно обрела человеческие очертания. Все ее тело застыло в напряжении. Но вот свет тусклого уличного фонаря упал на темную фигуру, и Кензи поняла, что эта личность ей вроде бы знакома.

— Джулиан, — удивленно произнесла она, когда черты его лица стали более четкими. Напряжение сменилось таким мощным облегчением, что у нее едва не подогнулись коленки. — Господи, ты до смерти напугал меня… Что ты здесь делаешь?

— Ищу тебя.

Кензи не помнила, когда в последний раз видела Джулиана. Должно быть, прошел уже год, если не больше. Он подходил к ней, раскинув руки, словно для объятий. Кензи невольно отступила, заметив столь странный для него жест. Что это он надумал? Они еще в жизни не обнимались, этот чувак не любит даже руки пожимать. У него что-то вроде бактериофобии, и она помнила, что он вечно таскается с пачкой антибактериальных салфеток.

Сегодня он, правда, в перчатках. Хотя на улице не так уж холодно…

— Джей Ар с тобой?

Джулиан не ответил. Просто улыбнулся.

Последним воспоминанием стал его кулак в перчатке, приложившийся к ее скуле сильным ударом. Ее колени подогнулись, и она провалилась в черноту.

Часть III

Удастся ли выбраться со дна пропасти…

«Элис ин чейнс»[54]

Глава 21

Левая рука Дерека держала руль, а правая лежала на коленях Марин. Мелочь, маленький жест, но его ладонь на ее ноге свидетельствовала о достигнутых за выходные успехах.

Он оказался прав — им необходимо было уехать на выходные. Идея поездки в Уистлер родилась у Дерека, и он организовал ее тайно. Вечером после того, как Марин перевела двести пятьдесят тысяч долларов человеку по имени Джулиан, заплатив за убийство любовницы Дерека, ее муж пришел домой, вручил ей поздравительную открытку и спросил, есть ли у них шанс начать все сначала.

Марин не понимала, что изменилось. За день до этого он надумал порвать с Маккензи, но практически сразу захотел вернуть ее. Однако что-то все-таки изменилось. Он выглядел по-другому. Потянувшись к ее руке, он стал снова Дереком, которого она помнила, Дереком, за которого вышла замуж.

— Прошло двадцать лет, Марин, — сказал он, страдальчески взглянув на нее. — Ты согласилась бы прожить их снова, если б выпал такой шанс?

Разумеется, согласилась бы. Они прожили вместе два десятилетия, и в целом хорошо прожили, не считая одной-единственной ошибки, совершенной Дереком в начале ее беременности. До последних шестнадцати ужасных месяцев — их Марин считала полностью своей виной — в семье царил прочный мир. Предложение праздничной поездки могло показаться неожиданным, но ведь когда-нибудь надо начинать жить дальше. Разве не это ей нужно? Разве она не хотела вернуться к нормальной жизни?

— Да, я вновь дала бы согласие.

Через час они упаковали дорожные сумки, закрепили лыжи на крыше машины и сообщили Сэйди, что уезжают в горы.

Оба они не идеальны. Оба не без греха. Нет в мире ни совершенства, ни постоянства. Но все меняется, и наконец, кажется, им удалось перевернуть страницу прошлой жизни. Подпевая «Нирване», муж поглаживал ее колено. Марин не раздражала его ласка. Такое ощущение, что их близость восстановилась. Ее чувства ожили, она вновь обрела саму себя. Похоже, им выпал реальный шанс начать с начала.

Борьба за выход из отчаяния непроста. Не бывает так, чтобы из-за одного хорошего события все остальное вдруг также улучшилось и — аллилуйя — все твои дерьмовые дни остались позади. По крайней мере, у Марин так не получалось. Но сегодня выдался хороший день после долгих месяцев жизни на дне черной пропасти.

Дерек заехал на подъездную аллею, чтобы поменять машину. Он уже сообщил, что не зайдет домой, поскольку нужно закончить в офисе подготовку к завтрашнему важному совещанию. Все нормально, она знала, что работа имела для него огромное значение. Именно погружение в дела помогало ему выживать.

Салоны по воскресеньям закрыты, а это означало, что Марин никуда не нужно ехать. После четырех дней на лыжных склонах все ее физически неподготовленное тело болело, и она с нетерпением ждала горячей ванны и интересной книжки.

— Я вернусь около восьми, — сказал Дерек, уменьшив громкость стерео. — Могу заехать за греческим ужином. Куриные сувлаки?[55] Или сегодня ты чувствуешь себя индианкой? Тикка масала[56], гарлик наан?[57]

— По-моему, ты изголодался, — ответила Марин, и он рассмеялся.

— Что ж, могу признаться, что за наши выходные мне удалось сжечь множество калорий.

Дерек мог иметь в виду катание на лыжах, но подразумевал, естественно, другое. Последние дни способствовали их воссоединению. Во всех отношениях.

— Давай лучше что-нибудь сами приготовим, — вдруг оживленно предложила она. — Я замариную пару стейков, и они будут готовы к грилю к твоему возвращению домой.

— Уверена?