Маленькие и злые

Почистил зубы и направился в столовую. В столовой властвовала огромная меннонитская повариха с двумя пухленькими дочками, которые постоянно косились на студенток в шортах и майках. Поварихи носили цветастые платья до щиколоток. Кормили хорошо, от пуза.

Я отстоял очередь за добавкой и вернулся за длинный стол. Руководство сидело отдельно. Большинство аспирантов, начальников групп, за своими столами. Группа молодых девушек-археологов — за своим. Такие вот столовые компашки.

Меня прибило к компании, «ядром» которой был Лотар, немецкий аспирант тридцати лет. За нашим столом оказалась и красотка Нира. После университета ей светила ссылка в магазин отца, и она рванула в Рэд-Баши. Нира хорошо смотрелась с Лотаром, но у Лотара в лагере была подружка, тоже аспирантка. Еще была молчунья Хейли из Манитобы, студентка. Была Эмили — дама лет пятидесяти, секретарша в квебекской клинике, волонтер. Англичанин Фрэнк — полненький и рыженький увалень. Фрэнк работал в Лондоне брокером, а потом решил податься в аспирантуру по антропологии майя, его взяли в Оксфорд. Камила — венесуэлка, профессиональный археолог, звонкая и худенькая. Шарил — заводная и энергичная американка, тридцатилетняя лесбиянка и хипстер, здоровая, как мужик. Шарил носила мужские майки, демонстрируя небритые подмышки и тату. Был еще восемнадцатилетний паренек, Глен, решивший перед университетом хлебнуть археологии; трудный подросток с женскими чертами лица. Такая вот «наша банда».

Позавтракав, я переоделся и прихватил инструмент. На пятачке перед столовой ждали старые пикапы. Начальники раскопов разобрали людей в бригады. Лотар взял меня на раскоп №85.

В кузове прилично трясло. Над гравийкой висело облако пыли.

— Ты чего в кузов залез? — спросил Лотар.

— А куда?

— Старикам можно в кабине. — Лотар хлопнул меня по плечу (я чувствовал, что мы подружимся).

— Так то старикам.

Пылили вдоль фермерских полей. Страшно представить, сколько денег и сил вложили в эти зеленые поля меннониты. В Рэд-Баши жила группа меннонитов, бежавших из канадских прерий. Купили земли, обустроили общины, занялись сельским хозяйством. Профессор Джон втерся в доверие к одной из таких общин — купил на холме участок, организовал лагерь.

У водопоя паслись коровы индийской породы (Камила сказала, что брама очень популярна в тропиках). Затем свернули к джунглям, дорога пошла круто вверх, но траки вытянули. По склону доползли до широкой поляны.

Ну, вот и настоящие джунгли! Хотя, если начистоту, ничего особого в этих джунглях нет — ну лес и лес, тонкие зеленые деревца, разве что обезьяны-ревуны в ветвях шастают — вот главная экзотика.

Выгрузились, потащили к раскопу бутли с водой и бидоны с обедом. Лотар шел впереди, на голове — ковбойская шляпа, на хипповой куртке — канадский кленовый лист, в руке — мачете.

Небо заволокло зеленой пеленой сельвы. Внизу почти ничего не росло — лишь толстые корни, о которые я несколько раз споткнулся, да тонкие голые прутики с кустиками. Лотар махал мачете, что тот Индиана Джонс. Мачете разрешалось носить лишь «штабистам»: техника безопасности, все такое. Впрочем, джунгли здесь были сносные — можно продраться и без мачете. И видимость нормальная.

Наша бригада вышла на расчищенную тропу, помеченную желтыми лентами, которая привела к раскопу. Затянутый джунглями городок майя: поляна — центральная площадь, холмики — здания. Самый высокий холм с раскопанной верхушкой (четырехугольной, как Земля в представлении майя, площадкой) — пирамида.

— Что там? — Я кивнул на пирамиду.

— Профессор надеется, что дворец какого-нибудь царька, — ответил Лотар.

На раскопе №85, кроме меня, новичками были Нира, Шарил и Камила. Еще были две студентки-дылды из старожил, Лотар назначил светленькую старшей. Итого шесть человек. В тяжелых работах группам помогала парочка местных индейцев — ставили тарпаулины, разбирали большие камни, валили деревья.

За предыдущие сессии оказалась раскопана не только верхняя площадка пирамиды, но и начат угол западной стороны.

— Ну-с, приступим, — сказала светленькая, свежеиспеченная начальница.

Я надел резиновые перчатки и полез с мастерком на крышу пирамиды. Копать было трудно — постройку затянуло почвой, корнями и камнями. Корни приходилось рубить кайлом, камни обкапывать и вынимать. К тому же с моими габаритами было тесновато, особенно в компании девчонок. Поэтому я вызвался выносить ведра с землей.

Отвал находился в тридцати метрах от пирамиды. Просеивал каждое третье ведро. Сначала показывал подозрительные находки Лотару (Лотар рассказал, что в археологии оказался случайно, подумывал после колледжа об армии, но потом переклинило), который тоже носил ведра или чертил профили. К концу смены я немного вкурил, что к чему. Когда попадались осколки кремней и керамики, складывал их в пластиковые мешочки с метками. Хорошая такая полевая практика.